Жанна Бочманова - За неделю до каникул [litres]

Осталась несчастная третья задача. Причем я понимала, что точно такие же мы не так давно разбирали в классе, и даже помнила, на какой странице находится аналогичный пример. Илона Павловна все так же смотрела в окно. Я тихонько вытащила учебник из рюкзака и положила на колени. Левой рукой я листала страницы, правой делала вид, что пишу. Мне бы только одним глазком глянуть, я сразу вспомню.

Илона Павловна внезапно повернула голову и окинула всех суровым взглядом. Я придвинулась всем корпусом к парте.

Блям-с! Учебник соскользнул с колен и шлепнулся на пол.

– Так-так, – Илона Павловна подскочила ко мне и нагнулась, подняла учебник и выпрямилась. Вся красная от натуги. Или от злости. – Ну вот уж от кого, а от тебя, Полина, не ожидала. Безобразие какое! Так и знай, что оценка за контрольную будет снижена на балл.

От несправедливости я даже не решилась возразить. То есть, если я напишу на пять, она мне четверку поставит? Но на пять я уже не смогу, потому что дурацкая задача под номером три никак не давалась. Даже Медведи в более выигрышной ситуации. Напишут они эту контрольную задним числом, получат свои трояки и свободны. А я, похоже, осталась без лагеря, без моря и без друзей, с которыми в прошлом году так здорово проводила время.

От такой вселенской несправедливости у меня совсем мозги отключились. Зачем стараться, если все бессмысленно? Я так и так не поеду на море. Пусть подавятся. Нашли тоже мне дрессированную собачку: сделай это – получишь косточку. Нет. Ну и проведу лето в городе, подумаешь. На лист капнуло. Я машинально утерла глаза. Это я плачу? Вот же гадство какое! Довели меня. А все Медведи виноваты. Они.

Цифры перед глазами двоились и даже подскакивали. Я крепко зажмурилась. Никто не увидит меня плачущей. На математике со мной сидел Фролов, парень ничем не примечательный.

Он старательно пыхтел, грыз ручку и не обращал внимания на мои страдания. И ладно.

– До конца урока осталось пять минут, – Илона Павловна постучала по столу, привлекая наше внимание. – Поторопитесь.

Ручка сама легла мне в ладонь, ей-богу. Перед глазами словно развернулся учебник, я четко увидела страницу и пример решения аналогичной задачи. Не веря сама себе, я принялась писать.

Осталось чуть-чуть, когда прогремел звонок.

– Сдаем, – Илона Павловна пошла по рядам, буквально выдергивая листочки у тех кто, как и я, судорожно дописывал ответы.

Не успеть!

Дверь отворилась, в класс всунулась голова Люсинды, секретаря директрисы.

– ИлонПална, – окликнула она математичку.

«ИлонПална» развернулась, не дойдя до меня буквально двух шагов, и быстро пошла к двери. О чем они там шептались, не знаю. Но, когда Люсинда ушла, а Илона Павловна повернулась к классу, я уже положила контрольную на учительский стол.

Илона Павловна взяла стопку в руки, подровняла, сложила в папку, одарила нас улыбкой и вышла из класса. Мы тоже потянулись на выход.

Следующий урок история, там можно расслабиться. Конец года – по таким предметам почти ничего не задают.

– Марьян, подожди, – крикнула я в спину уходящей подруге. Та остановилась, но мне показалось, что она сейчас рванет с места и сбежит. – Ты все решила? Тебе какой вариант достался? – Засыпая вопросами, я оттесняла ее в угол класса. И там уже спросила совсем другим тоном: – Так, Марьян, давай по чесноку, что происходит? Что я тебе сделала? Не хочешь дружить? Так и скажи. Чего морду воротить? А? Так подруги не поступают.

Марьяна вздрогнула. Ну да, я умею страху нагнать.

– Прости, – пролепетала она. – Я и не думала с тобой раздружиться. Просто… – Она замялась.

– Ну что? Давай уже говори.

– Почему ты решила, что Борька с Ромкой получат ноль за контрольную? Ты знала, что они не придут в школу? Откуда?

– Вот те раз! Почему я-то? Это же ты отвечала на этот вопрос.

Марьяна побледнела и затрясла головой:

– Я не отвечала, ни на один вопрос не отвечала. Это же ты… ты…

По ее испуганному виду было понятно, что она не врет, ну или просто хорошо притворяется. Ладно, допустим, она не отвечала, и я не отвечала, но кто тогда?

– То есть ты хочешь сказать, что это Крислав сам ответы давал, так, что ли? – Не удержавшись, я громко хохотнула. – Марьян, ты в каком веке живешь? Что за глупые суеверия?

– Хочешь сказать, что с тобой ничего странного не происходит? Да?

– Конечно ничего, – твердо соврала я. – Это просто нервы. Мы вчера сильно напугались. И все. Поняла?

– Не знаю, Полин. Мне страшно. Ты же видела запись? Видела, что с доской творилось? И эти звуки в трубе… Это не строители, Полин, – Марьяна шмыгнула носом. – Всю ночь не спала. Он придет за нами…