Геннадий Марченко - Кукловод

Пронзительно каркнув, птица сорвалась с насиженного места, и взмыла в воздух. Мужчина посмотрел ей вслед, наморщив лоб. В этот момент его посетило чувство дежа-вю. Он был здесь два месяца назад, спасая женщину, которая сейчас стояла рядом с ним. И так же каркала ворона, только в тот раз она, кажется, взлетела с могильного холмика, а не с надгробия. Всего месяц, а событий на целый год, если не на жизнь!

Дело о Зиновии Хорькове разбиралось на самом высоком уровне. Из-за своей специфичности широкой огласке оно не подлежало. Главное, чего, на взгляд Клеста, удалось добиться — это реабилитация Ольги Раевской и Вадима Анфиногенова. При освобождении про настоящего убийцу им ничего не сказали, объяснили закрытие дела недостаточностью улик.

Алексей и Оксана решили оформить свои отношения и жить вместе. Естественно, включая и Митю. Свои квартиры они продали месяц назад и приобрели двухэтажный коттедж в пригороде, рассудив, что ребенку будет полезен свежий воздух. Сейчас на втором этаже дома, в спальне и детской, они сами заканчивали ремонт, поэтому всем троим временно приходилось жить в гостиной. Впрочем, это их ничуть не обременяло. Недаром в пословице говорится, что с милым и в шалаше рай.

А вот от Курта Алексей все же предпочел избавиться. Почему-то скорпион навевал на него мрачные воспоминания, и Клест счел за лучшее подарить членистоногое естественно-географическому факультету местного университета.

О предложении стать штатным сотрудником столичного ФСБ Алексей думал не раз. Но в итоге решил, что не стоит связывать свою жизнь с этим ведомством. А еще лучше было бы вообще завязать с работой на органы. Да, непатриотично, но слишком уже нервная работенка. Неудивительно, что после закрытия дела Зиновия Хорькова Клест всерьез задумался, стоит ли ему вообще иметь дело с силовыми структурами. Однако Оксана в откровенном разговоре сумела-таки убедить его, что зло нужно искоренять, а он, наделенный даром свыше, должен этому способствовать. Хотя недавно его попросили помочь в очередном деле, грозившем попасть в число «висяков». Алексей не отказал, помог, и преступница, отравившая любовника мышьяком, оказалась в СИЗО.

Виктора Леонченко со всеми почестями похоронили на Ново-Восточном, на новом участке, где не так давно Клест метался в поисках заживо закопанной Оксаны. Что же касается могилы матери, то Алексей все-таки установил новое надгробие.

Картину «Лето» он закончил, как только они перебрались в новый коттедж. На это хватило всего одного дня. И тут же забросил ее на антресоли, решив это полотно никому не показывать. Как в случае со скорпионом, картина навевала неприятные воспоминания.

— Хороший он все-таки человек был. Хоть и знала я его всего ничего.

Голос спутницы заставил его вернуться его из мира своих размышлений. Алексей вздохнул, посмотрел на букет ярко-алых роз в своей руке, и положил его на могилу.

— Ты уж прости меня, Витька, что из-за меня погиб, пусть земля тебе будет пухом, — сказал он, и обернулся к спутнице. — Ну что, пойдем потихоньку?

Та кивнула, они взяли мальчика за руки с двух сторон и медленно побрели к выходу с кладбища. Машина была припаркована недалеко от выхода, на охраняемой автостоянке. Усадив Оксану и Митю на заднее сиденье, Алексей, прежде чем сесть за руль, обернулся в сторону Ново-Восточного.

Сердце отчего-то сжало словно тисками, в горле подозрительно запершило. Захотелось взвыть волком, броситься на землю и царапать ее ногтями, превращаясь в первобытное существо...

Он потряс головой, прогоняя морок, и поспешил забраться в салон. Поворачивая ключ зажигания, кинул взгляд в салонное зеркальце. Оксана копалась в сумочке, что-то выискивая в ее недрах, а Митя грыз ногти...

Ногти, ногти... А ведь раньше за ним такой привычки не водилось.

В этот момент Алексей встретился с Митей взглядом, и почувствовал, как холодок медленно пополз по спине. Этот взгляд не мог принадлежать больному аутизмом ребенку, скорее, взрослому человеку, душа которого представляет собой бездонный черный колодец.

И вот тогда ему стало по-настоящему страшно.