Глеб Соколов - Попрыгунчики на Рублевке

Напряженно подавшись вперед, Виктор сжимал пальцами спинку переднего кресла.

— Ты уверен: та самая Эрика?.. Хорошо, понятно… — Водитель дал отбой. — Девяносто процентов: это та самая.

— Отлично. — Скрестив руки на груди, Махмут ударился спиной о мягкую кожу сиденья. В темноте водитель не мог различить выражения его лица. Оно выглядело овальным пятном: странный бледный призрак! Много таких этой ночью бродило по саду Азино. Еще один завелся в салоне шикарного «Майбаха». — Поезжай туда… — В тоне Виктора сквозила задумчивость. — На улицу Крылатские Холмы.

Водитель не решился возражать. Заурчав мотором, автомобиль медленно двинулся вперед.

Она осторожно приподнялась: сначала на локтях, потом уцепилась рукой за край перегородки, подтянулась вверх, — пульсирующая боль в голове, на время стихшая, возобновилась.

Был виден краешек двора, выложенного тротуарной плиткой, кирпичная стена, какая-то наглухо закрытая дверь — ее покрытая светлым лаком деревянная поверхность поблескивала в лучах яркого света. Он исходил откуда-то из-за пикапа.

Людей не было видно. Стояла тишина. Эллу охватил прилив энергии. Страха не испытывала, было отчаянное желание вырваться на свободу. Шестое чувство подсказывало: в эти мгновения за ней никто не следит, похитителей поблизости нет. Но как вылезти из пикапа? Кричать бесполезно — это она понимала. Никто, кроме тех, кто затолкал ее сюда, не услышит.

Фицджеральд подергала перегородку — пикап закачался на рессорах. Стенка была тонкой, но выломать ее не по силам и здоровому мужику. Элла встала на четвереньки, продвинулась по металлическому полу к задней двери. Ручка… Зачем она здесь? Это отделение — без пассажиров — открывают только снаружи… Дверь легко распахнулась, Фицджеральд больше не думала о замысле конструкторов: перед ней было узкое пространство, ограниченное с одной стороны стенкой, выложенной из кирпича, с двух других — забором: к бетонным, вкопанным в землю столбам были приделаны металлические щиты высотой под два метра. Из-за них торчали высокие деревья.

Двустворчатые ворота — узкие, но достаточные для того, чтобы через них пробрался маленький автомобильчик. Широкий представительский лимузин сюда бы не въехал. Массивный замок в форме серого бочонка с дужкой толщиной в палец висел в двух петлях чуть криво, точно навешанный второпях.

Граница тротуарной плитки заканчивалась за полметра до забора, дальше — земля с притоптанной травой. На одном из столбов висел яркий фонарь в форме раструба с рефлектором, провод от него уходил куда-то в сторону и вверх. Было ощущение: и забор, и плитка, и стена — все появилось здесь недавно… Фицджеральд осторожно вылезла из пикапа.

Она находилась во внутреннем дворике. Из него было два выхода: ворота с замком и в противоположной стене — сверкавшая лаком дверь из светлого ореха. У забора лежали несколько досок, какие-то коробки. Одна из них была раскрыта — виднелась широкая керамическая плитка светло-розового цвета. Тут же как попало валялось несколько пустых картонок — плитку из них уже достали… Вероятно, дворик использовали для временного складирования стройматериалов.

Осторожно ступая по недавно выметенной тротуарной плитке — метла прислонена к стене, в нескольких местах кучки мусора, — Элла приблизилась к двери. Приложила ухо к щели, попыталась расслышать что-нибудь — оттуда не доносилось ни звука. Взялась за ручку, повернула ее, потянула на себя. Дверь открылась…

— Вот этот дом! — Водитель принялся подруливать к тротуару.

Неожиданно Махмут воскликнул:

— Нет! Не останавливайся, скорее проезжай вперед…

«Майбах» рванул как пришпоренный. Сидевший за рулем человек не понимал планов хозяина. От этого начинал больше нервничать, хотя нервы у него крепкие и видал он всякое. Ясно: миллиардер задумал что-то очень рискованное. Расспрашивать — опасно. Виктор мог выйти из себя. Бог знает, чем закончится для водителя припадок гнева.

— Тише! Тише!.. — раздраженно прикрикнул на сидевшего за рулем бывшего сотрудника МВД Махмут. Тот обернулся. — Ты должен ехать так, чтобы не привлекать внимания…

Водитель сбавил скорость, поехал ровнее.

— Объедь дом, поищи место, где остановиться. Так, чтобы не выделяться, — распорядился миллиардер.

Стекла «Майбаха» затемнены, и разглядеть пассажира с улицы невозможно, но Виктор плотнее прижался спиной, предплечьями, затылком к спинке сиденья. Словно стремясь сделаться как можно более незаметным, неразличимым. Глаза цепко схватывали то подъезд дома, то окно, горевшее среди ночи слабым огнем, то автомобиль на газоне.