Глеб Соколов - Попрыгунчики на Рублевке

Девушка, которая вышла из двери темной полуразвалившейся «избушки», хорошо сложена. Лица ее таксист разглядеть не мог. Единственный свет, доходивший сюда, — от дальних фонарей под горкой. У «Фольксвагена» горели одни габариты.

…Она была возле машины. Во всей округе кроме них — ни души. Дверца отворилась; ни говоря ни слова, клиентка забралась на заднее сиденье.

В зеркало таксист видел ее лицо. Жесткое: словно одетое в броню превосходства.

«Живешь в такой хибаре и строишь из себя принцессу!.. Видать, насмотрелась настоящих принцесс по соседству», — подумал он, тронул машину.

— Это вы должны отвезти меня в клуб? — неожиданно спросила пассажирка.

— Когда вернулся с балкона в комнату… — Голос Слепяна дрожал.

Рустам не слушал его.

— Где Виктор Махмут? — Азино повернулся к стюарду. Тот собирал со стола пустые стаканы и бутылки.

— Он в туалете для прислуги. Умывается. Я шел мимо, видел через приоткрытую дверь.

— Какого черта ему надо в туалете для прислуги?! — Азино прибавил нецензурное ругательство.

— Рустам… Ты знаешь, я не люблю… — запротестовала Алиса, которая отличалась редкой «старомодностью» взглядов.

Азино повернулся к Слепяну, тихо проговорил:

— Ты принял правила игры, разве не так?!. Почему же теперь винишь меня? Пойми, такие правила… Не говори об этом при этих двух. Они не должны ничего знать. Я не скажу тебе, больна ли Василиса смертельной болезнью. Не потому, что не знаю ответ на этот вопрос. Я его знаю. Но…

— Я тоже знаю ответ, — чуть слышно прошептал Вадик. — Ты не даешь мне рассказать…

Слепян толкнул от себя балконную дверь. Сквозняк выгнул в сторону улицы тяжелую портьеру. Вадик запутался в ней. Размахивая руками, оказался в спальне…

Огромный напольный торшер с основанием из розового мрамора наполнял комнату рассеянным, приглушенным светом. Шума воды из ванной больше не доносилось.

«Стоит перед зеркалом и, рассматривая себя, вытирается полотенцем…» — живо представил Вадик.

Пройдя по комнате несколько шагов, заметил: дверь в ванную комнату слегка приоткрыта. Свет там не горел. Выходит, она ушла?

Вадик удивился: был уверен — после того, что произошло, девушка-модель захочет как можно дольше побыть с ним наедине.

Щель между дверью и косяком в ванной комнате зияла какой-то особенно мрачной темнотой. Хотел заглянуть туда, но не решился. Тихо-тихо миновал узкий предбанничек, вышел в коридор.

В первое мгновение зажмурился — после полутемной комнаты освещение было слишком ярким. Мелькнула мысль: к Азино приехали телевизионщики, сегодняшний вечер — часть дурацкой программы о высшем обществе, в особняке установили яркие софиты, работают камеры, сейчас его попросят сказать пару слов.

В коридоре никого не было. Свет исходил словно бы из глубины стен, потолка, пола. Волосы Слепяна встали дыбом: неожиданно появившись из-за угла, к нему приближался человек в белом саване. Колпак скрывал лицо. Вот он у двери спальни.

— А-а, будущий покойничек! Ну как девочка? — Голос человека звучал хрипло. — Хоть удовольствие-то получил?.. Не вздумай выступать… — В руке у него оказался пистолет. Помахал им и вдруг прыгнул…

— Не знаю… Возможно, не придет. В последнее время Вика ведет себя странно. — Этой ночью Моллаев успел напиться и протрезветь.

Скрыл от Градусова: не особенно уговаривал ее приехать. У Бориса в отношении молодой женщины — расчет. Но какой именно? И какую выгоду может извлечь Моллаев для себя, помогая Бобби? Пока он это не поймет, организовывать для Градусова встречу — пустая трата сил…

Они стояли на маленьком балкончике — его размеры смехотворны. Моллаев — полный человек с толстыми ногами — зажат между узкой балконной дверью и перилами ограждения. В косяк упирался спиной. Металлические прутья вдавливались в тело, ноги, делая Моллаева похожим на огромного размера ливерную колбасу: в нескольких местах — где поперек, где наискось — ее перетянули веревочными петлями. Худой Градусов разместился на противоположной стороне маленькой площадки.

— Послушай, поедем к ней! Купим что-нибудь… — Борис нервно вертел в руке пустой бокал.

— Нет. Категорически запретила мне приезжать. Ее адрес для всех тайна. Знаю только я. — Моллаев многозначительно посмотрел на Бобби.

— Оно исчезло так же неожиданно, как и появилось. — Вадик едва сдерживался, чтобы не закричать в голос. Азино внимательно слушал.