Глеб Соколов - Попрыгунчики на Рублевке

«Попрыгунчик!» — Теодора вздрогнула всем телом, мгновенно вспомнив о том, кто был причиной: она чуть не погибла. Резко обернулась…

Красные габаритные огни второго автомобиля тревожно горели у самого края асфальта. Судя по хищным очертаниям, это было спортивное купе — очень низкое, будто приплюснутое к дороге.

Ужасной светившейся фигуры нигде не было. Дверца купе резко откинулась вверх. Оттуда, как из чрева космического аппарата, высунулась нога в черном ботинке.

Константин Павлов, сидевший за рулем «Порше Кайен», вел машину на хорошей скорости. Джип вымыт и натерт специальным полиролем до ослепительного блеска. Запас топлива — максимален. До стоянки клуба «Подмосковные вечера» оставалось совсем ничего… Косте не хотелось так быстро вылезать из водительского кресла.

Он прибавил скорость — ничего не произойдет, если немного покатается на автомобиле клиента. Правда, нет доверенности… Константин начал колебаться. Вдруг увидел, как на шоссе со стороны клуба не торопясь, перегораживая дорогу в обе стороны, выползает ободранный «МАЗ» — рефрижератор. Из выхлопной трубы валил маслянистый черный дым.

Павлов начал тормозить. В клубах выхлопа угадывался силуэт второго большого автомобиля, выезжавшего на дорогу вслед за рефрижератором.

«Куда он приезжал?» — удивился Костя, за время работы в клубе успевший изучить округу. Когда он отправлялся на мойку и заправку, никакого рефрижератора рядом с «Подмосковными вечерами» не было. Выходит, грузовик успел прикатить, разгрузиться, отправиться обратно за то небольшое время, что Павлов катался на «Кайен». К тому же час для доставки товаров — неподходящий. «Странно!»

Когда дым немного развеялся, Константин различил вторую машину — автобус «Паз» с характерным люком в задней части кузова: катафалк.

На Рублевке покойников отвозят на кладбище на сверкающих черным лаком длинных американских автомобилях, словно выкатившихся из кадра гангстерского фильма. Этот же «транспорт» никак не годился для миллионерских похорон…

Костя с напряжением всматривался в выехавшие на перекресток рефрижератор и катафалк — совсем не приготовился к повороту… Навстречу, с полосы которую ему предстояло пересечь, слепили чьи-то фары. Резко тормозить — опасно. Сзади на короткой дистанции шла попутная машина.

«Покатаюсь еще немного!» — подумал он и проехал поворот к клубу. Впереди маячил «ритуальный» автобус.

— Вы — больная! Так выскакивать из-за поворота, да еще по встречной полосе!.. — Незнакомец изогнулся, пытаясь рассмотреть правое переднее крыло — понять, как далеко «Ауди» заскочила в кювет. — Боюсь, вы отсюда самостоятельно не выедете… Только не просите меня толкать! — вдруг испугавшись, проговорил молодой мужчина. — Терпеть не могу никакой физической работы.

— Послушайте… — наконец выдавила из себя Теодора. Губы ее дрожали.

В лице незнакомца читались настороженность и страх.

— Там попрыгунчик!..

— Где?! — Он резко обернулся.

— За поворотом. Он гнался за мной. Он прыгает с чудовищной скоростью. Должно быть, решил, что мы разбились, и теперь выжидает… Он слышал скрип тормозов… Разворачивайтесь, до моих ворот несколько минут…

— Вы с ума сошли… Я спешу на вечеринку. — Голос молодого мужчины звучал неуверенно.

Теодора — при том, что все происходившее казалось ей кошмарным сном — отметила: он замечательно хорош собой и изысканно одет. В ноздри писательницы проникал тонкий запах дорогого парфюма.

— Он огромного роста, в светящемся саване! Чудище!..

Мужчина еще раз обернулся. Фары его собственной спортивной машины били в высокий трехметровый забор. Поворот шоссе тонул во мраке.

— Может погнаться и за вами!.. Скорей… — Она выскочила на асфальт, схватила незнакомца за руку, потащила его к купе. Он был уже изрядно напуган и не заставил себя уговаривать…

…Внутренности спортивной машины показались писательнице слишком угловатыми и жесткими. Дверь — часть ее служила крышей — мягко захлопнулась. Автомобиль дернулся вперед так, что у Боккум мотнулась голова.

— Пристегнитесь, — бросил мужчина.

Писательница схватилась за ремень, с первого раза не попала в защелку, чуть наклонила голову — рассмотреть ее… Сердце Теодоры остановилось…

Горя в темноте, на нее смотрели два глаза.

Спокойное выражение лица джет-сеттера свидетельствовало: Рустам Азино не верил в успех близкого друга. Если бы провал миллиардера, отчаянно вознамерившегося осалить определенную девушку, не казался ему столь очевидным, он бы переживал эмоциональную встряску — втайне тоже был восхищен ею.