Кевин Хирн - Проклятый. Hexed [litres]

– Ладно, мистер О’Салливан. Расскажи, что тебе от меня нужно.

– Я хочу, чтобы вакханки покинули город.

Ведьма рассмеялась, с некоторым опозданием прикрыв рот рукой.

– Понятно. Мы начнем с гуманитарных вариантов. Ты считаешь, что я обладаю такой силой убеждения?

– Я рассчитываю, что ты отнесешься к моей просьбе серьезно, а не станешь над ней потешаться.

– Мистер Чамканни произнес такие же слова в постели, в первую же ночь после больницы!

Грануаль едва не подавилась, и ей пришлось несколько раз стукнуть ладонью об стол, чтобы взять под контроль свой смех. Я сцепил пальцы над тарелкой, поставив локти на стол, и терпеливо ждал, когда женщины успокоятся.

– Мистер О’Салливан, – наконец заговорила Лакша с тем выражением лица, которое обычно используют, когда разговаривают с маленькими детьми или идиотами. – Ты же знаешь, я не из тех ведьм, которые меняют свое решение. Я из тех, кто обрывает чужие жизни. Ведь я здесь именно по этой причине, да?

– Так и есть.

Грануаль внезапно обнаружила, что разговор уже не кажется ей смешным.

– Подождите. – Она перевела взгляд с Лакши на меня. – Ты хочешь сказать, что Лакша должна каким-то образом убить вакханок?

– Ты прекрасно знаешь, как она работает, – сказал я.

– Аттикус, как ты можешь? – спросила шокированная Грануаль. – Это же убийство.

– Не говоря уже об очень плохой карме, – беспечно добавила Лакша.

Я понимал, что мне предстояла схватка, и хотел в ней не только победить, но и научить Грануаль, что она может и должна задавать мне вопросы, в особенности когда речь идет о проблемах морали. Туата Де Дананн видят мир с позиций Бронзового века, мне же ближе Железный, и хотя мой взгляд слегка смягчен рядом современных угрызений совести и столетиями опыта, исходные культурные ценности кельта не всегда соответствуют американским законам и традициям.

– Послушай, их уже нельзя считать людьми в полной мере, – объяснил я. – Они больше похожи на ходячие источники инфекции, распространяющие безумие среди простонародья. После того как они превратились в рабынь Вакха, у них не осталось ни единого шанса снова стать теми, кем они были прежде.

– Но они не стали чудовищами, не так ли? Как мне кажется, они жертвы Вакха и его магии, и их нельзя за это наказывать.

– Да, когда-то они были жертвами, но ты должна понять, кем они являются сейчас , теперь это дюжина невероятно сильных женщин, которые не боятся железа и огня. Они способны превратить дюжину женщин в подобных себе сегодня вечером, уничтожив все человеческое, что в них есть. И безумие будет распространяться в геометрической прогрессии, если кто-то их не остановит. – Я подумал о современной аналогии и выдал ее для Грануаль: – Это вроде фильмов про зомби. Их не считают людьми и не отпускают на свободу, хотя они являются жертвами.

– Ну ладно, но они ведь не зомби, верно? Наверняка существует способ их остановить не убивая, – настаивала на своем Грануаль.

– И какой же? Посадить в тюрьму? Это невозможно. Полицейских охватит безумие, или они погибнут, пытаясь остановить вакханок.

– Ну, а почему бы тебе не использовать против них свою магию? – спросила Грануаль.

– Да, мистер О’Салливан, как насчет твоей собственной магии? – с интересом спросила Лакша.

– Моя магия основана на силе земли. – Я пожал плечами, глядя на сочный кусочек буррито. – А вакханки находятся в искусственной среде, и я сомневаюсь, что мне хватит иммунитета сопротивляться их безумию. Я буду ему подвержен, как любой другой человек. Кроме того, даже если это не так, у меня нет в рукаве заклинания, которое могло бы превратить вакханку в нормальную женщину.

– Ну, а почему бы тебе не поговорить с Вакхом или не обратиться через его голову к Юпитеру? Ты ведешь беседы с Морриган и Флидас, что тебе мешает пообщаться с другими богами?

Я откусил кусок буррито и печально покачал головой, глядя на Грануаль, пока у меня во рту таяли говядина, зеленый чили и тортилья.

– Вакх – это римский бог вина, а римляне ненавидели друидов, как никто другой. Они вместе с христианами убили всех нас, за исключением вашего покорного слуги, и добрались бы до меня, если бы не Морриган. – Я положил вилку, откинулся на спинку стула и промокнул рот салфеткой. – Таким образом, я думаю, что Вакх зажарит меня на вертеле, прежде чем мы обменяемся хотя бы тремя словами. И, если он узнает о моем существовании, не говоря уже о том, что я намерен убить его вакханок сегодня вечером, то может решить лично сюда пожаловать.