Кевин Хирн - Проклятый. Hexed [litres]

– Кто вы… Почему я вас не вижу?

– Блокировка! Посещаемость! Оставайтесь внутри! – Я с размаху захлопнул дверь, подчеркивая свои слова и надеясь, что она будет действовать разумно.

Повернувшись в сторону двора, я увидел, что Базазель пытается поджарить Койота с воздуха, швыряя в него огненными шарами. Однако Койот оставался слишком быстрым для него, но я не был уверен, как долго это продлится и выдержит ли Койот прямое попадание адского огня.

Я помчался к тому месту, где бросил лук. Он все еще оставался под заклинанием невидимости, и мне удалось найти его только на ощупь. Для этого пришлось наклониться, отчего вспыхнула боль в боку, и я вобрал в себя силу земли, чтобы начать процесс исцеления.

У меня осталось всего две стрелы. Очевидно, Койот где-то бросил свои. Я наложил предпоследнюю на тетиву и попытался не рассмеяться, глядя на летающего Базазеля, из головы которого торчала оперенная стрела. Я тщательно прицелился, запела тетива, стрела вонзилась в правое крыло падшего ангела и оставила большую белую дыру, которая тут же начала увеличиваться в размерах, что заставило Базазеля завизжать и позорно рухнуть на землю – как раз в том месте, где я хотел.

– Дой ! – крикнул я, направив на демона правый указательный палец и черпая силу земли, чтобы активировать Холодный Огонь.

Я сразу ощутил слабость, словно сахар у меня в крови резко упал, мышцы налились свинцовой тяжестью и больше не желали повиноваться моим командам. Совсем не так плохо, как во время первого применения заклинания, когда я просто рухнул на землю, потеряв все силы. Однако не приходилось сомневаться, что сегодня я уже не смогу натянуть тетиву. Мне нужно будет полежать на земле и потратить некоторое время на восстановление.

Ожил школьный репродуктор, и строгий властный голос прокатился по двору, отражаясь от стен:

– Учителя, пожалуйста, обеспечьте блокировку. И еще раз: учителя, немедленно обеспечьте блокировку.

Очевидно, жуткие вопли Базазеля и периодические вспышки пламени во дворе убедили администрацию, что пришло время действовать – они сообразили: что-то пошло не так, не говоря уже об указаниях, которые отдавал таинственный бесплотный голос, продемонстрировавший неудовольствие качеством преподавания английского языка.

Базазель начал медленно подниматься с земли, и теперь уже не вызывало сомнений, что стрелы (наконец-то!) всерьез его беспокоят. Однако я не заметил никаких признаков того, что на него подействовал Холодный Огонь. Оставалось лишь рассчитывать, что нужно немного подождать.

Койот, вернувшийся в человеческую форму, подбежал к тому месту, где оставил свой лук и стрелы.

– Что ты с ним сделал, мистер Друид? – спросил он.

– Я не уверен, что на него подействовало, – ответил я. – Пожалуй, тебе стоит выстрелить еще пару раз.

– О да, блистательная стратегия, которой ты научился у Аттилы. Я едва не забыл.

Пока Койот готовился к следующему выстрелу, Базазель вырывал стрелы из руки и живота, издавая при этом ужасающие звуки. Потом он осторожно попытался избавиться от последней стрелы (фраза Меркуцио о том, что «Любовная песенка попала ему прямо в ухо. Стрела слепого мальчишки угодила в самую середку его сердца» [27] Перевод Т. Щепкиной-Куперник. , приобрела совсем другой смысл), когда стрела Койота вонзилась ему в горло, покончив с воплями. Это позволило нам услышать вой приближающихся полицейских сирен.

– Да! – вскричал Койот, подняв вверх сжатый кулак. – Присядь и выпей большой бокал заткнись-к-дьяволу-заткнись!

А у меня появилось очень странное ощущение – падший ангел на невербальном уровне пытался выразить свои страдания, судорожно дергаясь, в то время как из всех его ран вытекала какая-то белая магма, а у меня в голове крутилась мысль: как жаль, что у нас не будет возможности поболтать за чашкой чая. Кроме как с Морриган, у меня редко появлялась возможность поговорить с существами, которые были старше меня, и я ценил те редкие случаи, когда выпадала такая удача.

Мои опасения относительно эффективности Холодного Огня против падшего ангела вскоре рассеялись: пузырящаяся магма из ран Базазеля начала распространяться по всему телу, и его конечности дергались, как будто обезумевшие личинки бегали под кожей трупа. В следующую секунду он попытался сжаться и принять положение эмбриона, но через мгновение взорвался, превратившись в вязкую массу гноя и запекшейся крови. Похожая на смолу субстанция, из которой он состоял, в равной степени замарала двор, траву, деревья, сталь и бетон вместе с останками частично переваренного подростка. Теперь непрекращающийся дождь стал настоящим благословением: земля очищалась от древнего зла, но вода не успеет все смыть до того момента, как закончатся уроки, не говоря уже о том, что здесь скоро появится полиция.