Чем бы они ни были, видимый их облик был доступен моему взору лишь на мгновение. После я не видел ИХ, но всё равно знал, что они всё ещё рядом со мной. Это были те самые существа, один из представителей которых посещал меня несколько ночей назад. Они так близко… Их так много… Теперь, когда тварь была не одна… хор голосов внушал мне жуткие, впечатляющее разум и воображение видения, выходящие за рамки человеческого восприятия. Меня знобило, как в бреду, и пот ручьями струился по моему лицу.
Они плясали вокруг меня. Они были рядом со мной; и позади меня; толкали меня под локоть; шевелили волосы на затылке; их хоровод вращался вокруг меня, но никогда они не прикасались ко мне, меж тем подбираясь всё ближе и ближе. Воздух над моей головой бурлил, кипел, извивался, вибрировал от многоголосого роя путаных шепотов. Пространство будто рвалось на лоскутки, едва с их уст срывались очередные слова. Слава богу, я не понимал их языка, воспринимая это как звук ветра, что-то усиливался, то внезапно ослабевал — это самое точное сравнение, на которое я только способен.
Но природа этих «существ», перевернувших моё представление о мире и из-за которых некоторые детали повествования стёрлись из моей памяти, впечатляла, прежде всего, тем, что каждый из них обладал некой… хм… силой. Она была источником их могущества, тем, что помогало им рассекать воздух и пулей пролетать возле меня. Пространство было наполнено множеством мелких, свистящих, жужжащих вихрей, исторгающих силу. Едва кто-нибудь из этих тварей приближался ко мне слишком близко, я чувствовал, как сжимается моё сердце, как я лишаюсь сил, как это существо наполняет меня своей пустотой — мёртвой, слабой, бесполезной.
Затем мои глаза впервые заметили Смита. Он сидел на полу, упершись в стену, справа от меня, и по его виду было ясно, что он как-то пытался противостоять им, но был сломлен и теперь находится в крайней отчаянном положении. Ужас не коснулся его лица, там было нечто другое… Он плотно сжал зубы и сомкнул уста, что свидетельствовало, что он ещё не сломлен и не потерял контроля над собой. Он был полон решительности, на высшую степень которой был способен человек. Да, он загнан в угол, но он не сдался, не ринулся в объятия страха, он просто ждал возможности… возможности расквитаться.
Я же, в свою очередь, столкнулся с тем, что превосходило не только моё знание, но и моё понимание. Я был в равной степени беспомощен, как и бесполезен.
«Помоги мне вернуться… быстро… в круг…» — услышал я его сдавленный крик, шепотом донесшийся до меня через вихрь дыма.
Моей единственной силой было то, что я не боялся последствий. Я ничего не смыслил в тех силах, с которыми столкнулся, потому не знал, что нахожусь в смертельной опасности. Это и помогло мне. Я выскочил вперёд, и схватил Смита за руку. Из последних сил он сделал рывок ко мне, и благодаря нашим совместным усилиям, он смог отползти от стены и подвинуться поближе к кругу. Из пропитанного дымом воздуха сначала соткалась, а через мгновение — взревела сила, которую можно сравнить только с сильным порывом ветра в горах. Это было сродни взрыву, по крайней мере, тело отреагировало именно таким образом. Жуткий шум наполнил мои уши, на мгновение мне даже показалось, что ветхое здание дома не выдержит такого натиска. Меня отбросило к стене, и тогда я понял, чего добивается ветер — он страстно не желает дать нам шанс вернуться в круг.
Обливаясь солёным потом и срывая дыхание, напрягая каждую жилу в своём теле до предела, нам всё же удалось добраться до круга. Едва мы вошли за его черту, препятствующий нам поток стал настолько силён, что я больше не смог держать за руку Смита. Меня подбросило в воздух и закрутило в неистовом круговороте, отшвырнув в сторону ставень. Этот вихрь… словно был частью большого механизма, целью которого было разорвать меня на кусочки. Я упал, сильно ударившись о стену, но Смиту всё же удалось добраться до центра круга, и даже более того — он медленно поднимался на ноги, принимая вертикальное положение. Я как завороженный смотрел на него в течение следующих нескольких минут.
Он поднялся в полный рост, расправив широкие плечи и откинув голову немного назад. Выражение его лица решительно изменилось. Там не было и следа страха. Он был полон решительности, свойственной хорошему лидеру. Его взгляд словно прожигал комнату, а после он начал говорить… и его голос резонировал с гремящим потоком. Сначала это было больше похоже на хриплый шепот, но постепенно сила его тембра росла, пока он не вернул себе прежнюю интенсивность, свойственную тому его нормальному голосу, которым он разговаривал со мной в ночь, когда впервые навестил меня в моей комнате.
Читать дальше