Тимофей Печёрин: Паранойя

Но даже тогда я не отчаялся. А решил обратиться за помощью в Интернет.

Перво-наперво я заглянул на свои почти заброшенные странички в социальных сетях. Завел я их несколько лет назад в надежде найти друзей детства, одноклассников, приятелей по универу. Рассчитывая при этом, что общение с ними будет более интересным, чем с нынешними суррогатами друзей.

С первым пунктом я, допустим, справился. Но вот со вторым… как вскоре сложилось у меня впечатление, старые друзья испытывали примерно такие же проблемы, что и ваш покорный слуга. В том смысле, что рады бы поговорить, но говорить по большому счету не о чем.

Свои странички они как один заполняли фотографиями тех мест, где отдыхали и себя на этом фоне; снимками своих чад, под которыми полагалось оставлять восторженно-умилительные комментарии. То есть занимались примерно тем же, что и нынешние мои «друзья» в реале — тот же круговорот пурги. Только посредством изображений, а не слов.

Еще в порядке разнообразия кто-то мог захламлять свою страничку смешными картинками… смешными по его мнению, а по чьему-то чужому — чаще глупыми. Но не скажешь же об этом напрямую! Зачем обижать человека?

Надо ли говорить, что такое общение мне быстро наскучило. Зато став безработным, я не упустил возможности и здесь помощи поискать — обратившись к своим не друзьям, но «френдам»; почему-то у пользователей соцсетей в ходу именно это заграничное словечко. Притом, что в английском-то языке слово «friend» обозначает не столько друга, сколько… полового партнера. Ну, из-за контекста: «boyfriend», «girlfriend». Но это так, лирика.

Каждому из френдов я задавал вопросы в стиле: «Нет ли случайно у тебя знакомых, которые случайно обмолвились, что в их конторе требуется специалист с опытом руководящей работы в крупной компании?» Ответа я либо не получал вовсе, либо получал столь же уклончивый. Мол, вроде что-то есть, я там о тебе расскажу, скажи, как связаться…

Но и в последнем случае никто со мной на связь выходить не спешил.

Еще больше меня обескуражили только результаты обсуждения вопросов трудоустройства и зарплаты на форуме и одном паблике, где я зарегистрировался. На обоих этих ресурсах мне дали понять, что, во-первых, мое прежнее место работы, оказывается, было теплым как пляжный песок где-нибудь на Крите — большинство юзеров только мечтали о такой карьере. Ну а, во-вторых, найти еще одно подобное местечко с эквивалентной зарплатой теперь нечего и думать. Из-за первого пункта… но, увы, не только.

Главная же причина заключалась в том, что экономический локомотив, оказывается, больше не шел в гору. Мнения о его состоянии, правда, разнились. Кто-то утверждал, что он топчется на месте, оказавшись на распутье и не зная дальнейшего маршрута. Кто-то пугал, что вот-вот локомотив сорвется и ухнет в пропасть, увлекая за собой всех, кто имел глупость к нему прицепиться. Ну а кто-то пытался утешать народ, говоря, что не пропасть-де это, а ямка, причем не сказать, что сильно глубокая. Причем поезд уже достиг ее дна и вот-вот должен начать подъем.

Сколь ни противоречили одно другому эти мнения, каждое из них провозглашавшие их юзеры умудрялись подкреплять ссылками на разные, но непременно авторитетные источники. Авторитетными эти источники были, прежде всего, для них самих, но главное я из всего этого многообразия уловил. Неутешительный вывод: тянуть меня к новым вершинам оказалось некому.

Пока я искал работу, но больше кормился сентенциями интернет-хомячков, не преминула меня настичь еще одна потеря… впрочем, не сказать, что тяжелая. Мой брак ненамного пережил мой статус руководящего работника. Благоверная моя выходила замуж за успешного карьериста… и, по всей видимости, женою успешного карьериста решила остаться. А чтобы этого карьериста найти, следовало для начала избавиться от балласта — жалкого безработного, замужем за которым она оказалась не иначе как по недоразумению.

На развод я согласился почти с радостью. Точнее, со злорадством. Себе, мол, хуже делаешь — кто тебя теперь кормить будет? И то, что с дражайшей супругой должен был остаться наш общий ребенок, не столько расстраивало меня, сколько заставляло вздохнуть с облегчением.

Да, женушка претендовала отнюдь не только на ребенка. Еще мне грозил геморрой под названием «раздел совместно нажитого имущества». Но в моем случае за этими четырьмя зловещими словами стояло не так уж много. Женился я поздно — был увлечен карьерой; в браке пробыл недолго. Так что и квартира, и почти все, в ней находившееся, было куплено на мои деньги. Без всякой совместности.