Айя Сафина - Нина. Книга 1. Проклятый дар

– Но я помогу тебе! Я всегда буду рядом! И не я одна! В той жизни много людей, которые будут ухаживать за тобой! – Нина говорила наперебой, как автоматная очередь, но сильнее аргумент от этого не стал.

На минуту Тори задумалась, но вовсе не из-за того, что слова Нины переубедили ее. Она давно приняла решение для себя, вот только никогда не говорила о нем подруге.

«Нина, а в той новой жизни я могу ходить?» – спросила Тори.

Нина не хотела отвечать, зная, к чему ведет Тори, но и позволить себе солгать другу она тоже не могла! Нина неуверенно покачала головой.

«А я могу говорить?»

И снова сердце Нины сжалось в тиски. За что она так? Тори, пожалуйста, остановись! Хватит! Не заставляй отвечать! Эти вопросы нечестные! Но твердый взгляд Тори не позволял уйти от ответа. И Нине пришлось снова подчиниться. Она покачала головой.

Тори видела, как на глазах подруги навернулись слезы, но она не могла иначе. Нина должна понять, что жить в настолько больном и измученном теле не скрасится никакой заботой и вниманием. Тори смело смотрит правде в глаза и безжалостно топит в ней людей. Теперь Нина возненавидела ее прямоту, хотя именно она привила ей это качество разговорами о том, что не стоит стыдиться реальных фактов: я – убийца, ты – инвалид. И никаких притворств. Теперь Нина ненавидела саму себя за такие слова.

«А я могу есть сама?» – контрольный выстрел в голову.

Нина смотрела на Тори, как на предателя. Слеза скатилась со щеки. Нина лишь слегка качнула головой, не желая продолжать этот разговор.

– Я пришла забрать тебя, а не покинуть! – зарыдала Нина.

«Моя любимая Нина! Прости меня! Прости мои слезы! Я плачу вовсе не из-за того, что мы расстаемся! Я плачу из-за того, что этот момент так быстро настал! Нам дали так мало времени!»

Тори было очень жалко и себя, и Нину. Она горевала вместе с ней и оплакивала их несчастные судьбы. Слезы были неизбежны, и она корила себя за то, что еще больше заставляла Нину страдать.

– Я буду приходить к тебе каждый день!

Тори сглотнула.

«Нет, Нина, не будешь. Я не позволю».

Нина вытерла слезы колючим рукавом свитера.

– О чем ты?

Тори молчала. Но Нина прочла ее мысли и ужаснулась.

– Нет! – выпалила она.

«Нина, милая…»

– И не проси!

Нина уткнулась лицом в подушку Тори, пытаясь заглушить рыдания.

«Ты не видишь… ты не понимаешь…Я так устала, Нина!» – Тори закатила глаза так, что в этом жесте, действительно, прочиталась многолетняя изможденность.

– Умоляю, не проси меня! – выла Нина в подушку.

«Нина, я всегда знала, что не смогу пойти с тобой!»

Тори плакала вместе с подругой. И этот общий плач выражал их трагичную печаль. Не в силах изменить обстоятельства две измученные души проиграли неравную борьбу с судьбой за лучший мир. Наверное, он никогда их и не ждал. Это был просто мираж, придуманный инстинктом выживания. Сколько же сил понадобилось, чтобы взглянуть правде в глаза и осознать, что их надежды и мечты – самообман, с виду дружественный, но в действительности – закравшийся враг. Их общий плач – погребальный плач. Они хоронили этот сладостный самообман.

– Твоих родителей это не освободит! – упорствовала Нина.

«Я умираю. Рано или поздно, но это случится», – настаивала Тори, «Я не хочу, чтобы у тебя был повод вернуться сюда. Я хочу, чтобы ты бежала дальше».

Нина подняла заплаканные блестящие в темноте глаза.

– Бежала?

«Ну, да. Бежала подальше отсюда, подальше от болезни, подальше от своих Монстров!»

«Ты – бегущий человек», – вспомнились его слова.

Нина вдруг поняла, что он хотел ей сказать. Это место – как болото, засасывает своей мнимой безопасностью, изведанными местами, отсутствием неожиданностей. День расписан по часам, таблетки – по дням недели, и вся твоя жизнь – по годам. Тебе кажется, что лучше быть не может, до тех пор, пока не окажешься по ту сторону коробки. Эрик появился здесь так внезапно и так вовремя! Он принес с собой картинки о жизни вне коробки, и Нина увидела миллион возможностей! Эрик заставил ее понять, что ей пора бежать.

«Знаешь, почему Иисус до сих пор не вернулся?» – спросила Тори – «Потому что Бог присылает таких, как ты! Чтобы люди помнили, что смерть – это тоже избавление, и ее не стоит бояться!»

С превеликим трудом Тори дотянулась мизинцем до руки Нины. Была бы возможность, она бы стояла перед Ниной на коленях, сжимая холодную ладонь у сердца, осыпая ее поцелуями, моля о снисхождении. Но Тори могла полагаться лишь на силу своего взгляда и жалкие потуги почти полностью парализованных мышц.