Виктор Мурич - Сломать судьбу

– Почему? – поинтересовался я.

– Так устроен мир. Если каждому будет позволено управлять своей судьбой, мир обратится в хаос.

– Почему слово предначертание с большой буквы? – спросила Настена. – Что в нем особенного?

– Предначертание – это магическое заклинание огромнейшей силы. Требует изрядного мастерства и больших энергозатрат. Оно меняет судьбы людей. Собственно ради него все было и затеяно.

Мы дружно переглянулись и пожали плечами, выражая непонимание.

– А можно по порядку и подробнее? – попросила Настена. – Пожалуйста.

– Можно. Я нанимаю тебя, Олег, для работы.

– Какой еще работы? – недоуменно глянул я на последнюю строчку. – Никакая работа мне не нужна. Я уже нашел себе новую работу. Я работаю на него, – тыкаю пальцем в шефа. Он испуганно вздрагивает и пытается сделать вид, что никогда меня не видел.

– Это в прошлом. С этого мгновения ты работаешь на меня.

– Ты так категорична, – не могу удержаться от улыбки. – Меня не интересует другая работа.

– Ты не понял, – сердито полыхнули буквы. – Я тебя не спрашиваю. Я констатирую факт. Ты работаешь на меня. Все ясно?

– Ничего не ясно. – Меня здорово рассердила такая бесцеремонность. Кусок бумаги, а ведет себя как хам. – Или ты все по порядку объясняешь или же я тебя выбрасываю к чертовой бабушке.

– Вот это правильно. Это по нашему, – показал мне большие пальцы Серега. – Так ее фигню макулатурную. – Он браво подтянул шорты и залихватски шмыгнул носом.

– НЕ СОВЕТУЮ! У тебя два пути. Ты или идешь со мной или остаешься здесь. В первом случае ты будешь щедро вознагражден. Ты даже представить себе не можешь насколько щедро. Во втором случае…

– Ну-ну, пугай дальше, – хмыкаю я.

– Второй вариант был достаточно подробно описан во мне. Точное соответствие не гарантирую, но результат неизменен.

– Ва-а-а-а!!! – завопила Яна не своим голосом и нырнула за спину шефа.

Я проследил за направлением ее взгляда и окаменел от страха. По лестнице неторопливо перебирая десятками ног, спускается гигантская сколопендра. Шевелятся сегменты покрытого толстым волосом бурого, лишайного туловища. Безразлично поглядывают глаза размером с суповую тарелку на полированной голове. Изогнутые челюсти вполне способны конкурировать с парой острых зубчатых серпов. В каждом движении насекомого уверенность и неминуемая смерть. Ну что спрашивается можно сделать с такой тварюкой длиной метра три-четыре?

Шеф икнул и сделал пару шагов назад, не спуская глаз с приближающейся твари. Серега и Настена как-то очень одинаково стали у меня по бокам исподлобья поглядывая на гостя. На их лицах страх борется с решительностью и последняя медленно, но побеждает.

– И как тебе? Это лишь немногое из того, что будет тебя ожидать. У меня хорошая фантазия.

– На испуг берешь? – зло прищурился я.

– Можно и так сказать. Мне нужно чтобы ты добровольно пошел со мной. Способы убеждения роли не играют.

– Хорошо, – поспешно отвечаю опасливо поглядывая на приближающуюся склопендру, – предположим я согласился… Уточняю – предположим! Что дальше?

Словно по команде сколопендра остановилась и принялась с деловым видом очищать челюсти передними лапками. На пол с шуршанием посыпались кусочки чего-то. Мне даже думать не хочется о том, что это может быть.

– Мы уходим делать то, что у тебя хорошо получается.

– Мы?

– Ты и я.

– А как же они? – указываю на коллег. – Что будет с ними?

– Мне они не нужны.

– Значит, они могут идти домой? – уточняю я.

– Мы можем идти? – встрепенулась Яна и оторвала перепуганный взгляд от прихорашивающейся зверюшки.

– Они останутся здесь. Дом голоден. Слуг нужно вовремя кормить.

Яна и Евгений Семенович стоят чуть в стороне и не видят, что ответила книга.

– Она отпускает нас? – радостно спросил шеф. – Отпускает?

– Ну-у-у, – я переглянулся с Настеной. Серега высморкался и почему-то вытер глаза. – Не совсем так…

– Книге нужен только Олег, – сухо сказала Настена. – Мы останемся на прокорм дому.

– Что!!! – Яна заверещала так, что вздрогнула даже сколопендра. Насекомое недоуменно посмотрело на источник шума и укоризненно покачало головой. – Эта скотина куда-то пойдет зарабатывать бабки, а нас сожрут. Это несправедливо!

Она зло глянула на меня. Кажется, она сейчас к сколопендре испытывает больше теплых чувств чем ко мне. Короткие светлые волосы растрепались. Полное лицо пышет ненавистью. Пухлые кулачки сжаты донельзя. Куда и делись ее задорность и добродушие. Меняется человек перед лицом смерти, ох меняется.