Виктор Мурич - Сломать судьбу

Оставив машину за оградой в кустах, пешком прохожусь до гаража, чтобы осмотреться. По пути никого, и лишь сосед напротив, молодой веснушчатый парень, перемазанный солидолом, ковыряется под капотом ржавого москвичонка. Захлебывается рэпом магнитофон. Ну что ж, это даже кстати.

Возвращаюсь к машине и неторопливо въезжаю в гаражное царство. Стараюсь особо не жать на педаль газа, чтобы ковыряющийся в кишках москвича сосед, раньше времени не услышал гул мотора. Хотя, сквозь такой речитатив негров, повествующих о том, что женщин нужно любить часто, и танк не услышишь.

До гаража остается несколько метров. Приветственно сигналю и прибавляю газ. Когда до стенки остается каких-то полметра, излегка выжимаю тормоз. Не остановившаяся до конца машина со скрежетом тыкается в кирпичную стену моего гаража прямо на глазах удивленного соседа.

– С тобой все нормально? – подскакивает он ко мне.

– Вроде да, – С кряхтеньем выбираюсь из машины и обхожу, чтобы рассмотреть результат своих трудов. – Твою мать! – приходится приложить усилия, чтобы эти слова звучали расстроено. – Это ж надо так тюкнуться! На ровном то месте. Вот же ж скотство первосортное.

– Ты чего, пьяный? – принюхался сосед.

– Нет, – горестно вздыхаю я.

– Ты ж не первый год за рулем, а влепился как последний салага, – оглядывает он помятый передок.

– Задумался, – Сердито пинаю машину ногой.

– Задумался? – округлились глаза соседа. – Хорошо, что не на том свете очнулся. Мог бы запросто через лобовое стекло вылететь. И кранты.

– Мог бы, – отвечаю и, понурившись, иду открывать ворота.

Успокоив заботливого соседа, загоняю машину в гараж и, кивая в ответ на его нравоучения, закрываю ворота изнутри, сославшись на то, что солнце прямо внутрь шмалит. Сосед бросает напоследок презрительный взгляд, мол, салага ездить не умеет, и возвращается к москвичу. Загораются неонки под потолком. Вот теперь можно все спокойно рассмотреть.

Удар серьезных повреждений не нанес, но зато полностью скрыл следы предыдущей аварии. Рихтовка крыла, и лицевой обшивки плюс замена бампера и правой фары не такая уж и большая плата за свободу. Теперь мне остается лишь на всякий случай хорошенько вымыть машину. Следов крови вроде бы и нет, но лучше перестраховаться. И еще сниму покрышки и поставлю старые, валяющиеся где-то в подвале. Они конечно не фонтан, но пока ездить хватит. Я где-то или читал или слышал, что отпечаток протектора то же самое, что отпечаток пальцев, и по нему без проблем можно опознать машину. Эти покрышки я лучше выброшу на свалке за гаражами. Жалко конечно, они почти новые, но жизнь дороже.

Разработав план действий, приступаю к работе. На душе постепенно становится легче. Теперь меня черта с два найдут. Если конечно свидетеля не было. А я все таки надеюсь, что не было. А даже если кто-то и был, то, вряд ли он смог что-то рассмотреть сквозь густые заросли смородины. Если что сосед подтвердит, что авария произошла при нем. Все шито-крыто.

Пританцовывая в такт черномазому бормотанию, проникающему сквозь железные ворота, принимаюсь за колеса. День длинный, еще все успею: и помыть, и покрышки сменить и с новыми коллегами кутнуть и с Галчонком отпраздновать.

Глава 8.

Придя домой я долго наматывал круги по комнатах, обкусывая ногти. Больше всего меня заботило: все ли я учел? Нигде ли не допустил прокола? Наконец через некоторое время мне все-таки удалось убедить самого себя, что все нормально и проблем не будет. Не могу сказать, что поверил, но стало легче. Натоместь пришли угрызения совести. «Убийца» – вопило второе я, и кололось изнутри острым шилом вины. Согласен, я козел, мудак и прочее в том же роде… Но ведь факт уже свершился и девочку не вернешь. От того, что я буду выворачивать себя наизнанку от раскаяния легче никому не станет, даже наоборот, мне станет совсем нехорошо. Ладно, если бы я ее просто ранил и сбежал, оставив истекать кровью. В данном же случае девочка однозначно была мертва. Сперва удар, а потом под колеса… Живой человек не может лежать в такой позе, слишком неестественный изгиб позвоночника. А если позвоночник сломан… А вдруг я ошибаюсь? Вдруг она была тяжело ранена, а я, убоявшись возмездия, сбежал? Что тогда? А тогда Олежик выходит, что ты сознательно, да-да, именно сознательно а не в результате несчастного случая, лишил ребенка жизни, и нет тебе прощенья. Носить тебе, детоубийца этот грех на душе тяжелым камнем. Каково же сейчас ее родителям? В один миг потерять дочь…