Виктор Мурич - Сломать судьбу

Оборачиваюсь и через заднее стекло смотрю, что же я натворил. Покореженный велосипед валяется в паре метров от маленькой хозяйки. А она…

Судорожно сглатываю поднявшийся к горлу комок. Тело мгновенно покрывается потом, от страха. Руки дрожат и отплясывают какой-то дикий танец.

Девочка лежит в неестественной позе, словно переломанная пополам кукла. Спина нелепо выгнута, из-под пестрого платьица выглядывают ноги в легких сандалиях. Пыль вокруг нее потемнела, стала темно-бордовой. Я несказанно рад, как бы глупо это не звучало в данной ситуации, что не вижу ее лица.

Сомнений нет – девочка мертва. А может… Нет, однозначно мертва! А если нет? Может ей еще можно помочь… отвезти на скорую…

Я уже готов выскочить из машины, чтобы броситься к девочке, но холодная как лед мысль острой сосулькой пронзает сознание. Я – убийца. Меня будут судить и посадят в тюрьму, в одну камеру с насильниками и убийцами. Перед глазами невольно прокручиваются кадры из фильмов и передач повествующих о жизни заключенных. Вот толпа небритых мужиков в обшарпанных телогрейках жадно уплетает совершенно несъедобное на вид содержимое алюминиевых мисок… Место у параши… Унижения… Потеря всего… Стадо голодных полосатых самцов нетерпеливо топчется в очереди, в самом начале которой, молодой парень со спущенными штанами покорно застыл на табурете…

– Нет, – испуганно выдыхаю я. – Не хочу!

Как загнанный зверь оглядываюсь по сторонам. Никого. Никаких свидетелей.

Глянув в зеркало заднего вида, еще раз убеждаюсь, что девочка не шевелится, а лужа вокруг нее становится все больше, жму на газ. Машина необъезженным жеребцом срывается в дикий галоп. Превышая все разумные ограничения скорости, мчусь по извилистым улочкам, не думая ни об износе подвески, ни об опасности еще кого-нибудь сбить. Кометой с пылевым хвостом скачет восьмерка по ухабам, опасно накреняясь в поворотах. Гнусно завывает двигатель, сетуя на неаккуратность водителя. Белые от напряжения пальцы вцепились в баранку. Одичавший взгляд то и дело теряет дорогу и только благодаря чуду я еще цел.

– Бежать! Бежать! – пульсирует в мозгу. – Спрятаться! Скрыть следы преступления. Нигде не был, ничего не знаю. Бежать!

Зеленое царство закончилось, и я выскакиваю на бетонную прерию – широкий, вьющийся серой лентой между многоэтажных громадин проспект. Только теперь сбрасываю скорость и опасливо поглядываю в зеркала, ожидая увидеть моргалки преследователей. Убедившись, что за спиной всего лишь поток обычных автомобилей, спешащих по делам хозяев, немного успокаиваюсь. В принципе, если меня никто не видел, то явной опасности нет. А если видел?! Вдруг за теми же кустами смородины, будь она трижды проклята, сидела на лавочке какая-нибудь старушенция. У нее было достаточно времени, чтобы рассмотреть мои номера.

Мысли панически мечутся в голове, не давая возможности сосредоточится. Сказать, что я напуган, значит ничего не сказать. У меня внутри все сжалось от страшного предчувствия. Не смотря на жару, колотит озноб. Машина нервно дергается из стороны в сторону, заставляя шарахаться окружающих. Несколько частых гудков соседей, заставляют успокоиться и хоть немного взять себя в руки. Виновато улыбаюсь водителю обгоняющего мерседеса. Из-за моих дерганий ему пришлось выскочить на встречную, и чуть было не поцеловаться с маршрутным такси. Водитель показал кулак, потом покрутил пальцем у виска и нырнул в другой ряд. Ну, хорошо хоть подрезать не стал.

Странно, но я совершенно не думаю о девочке, хотя и должен бы. Полностью смирившись с фактом, что я убийца, я думаю лишь о том, как обезопасить себя, в случае если обнаружится свидетель или вдруг милиция что-то пронюхает. Со временем тяжелые мысли наверняка будут одолевать меня, а черные сны будить по ночам. Такое не забывается. Вот так запросто, лишить человека жизни… Но это все будет потом, сейчас же я хочу уверенности, что завтра за мной не придут люди в форме и не оденут наручники.

К гаражам подбираюсь окольными дорогами, где меньше всего пешеходов и машин. Загребая днищем мусор проскакиваю сквозь источающую нестерпимую вонь свалку. Под колесами трещат стекла и кряхтят, сминаясь, пластиковые бутылки.

Вот и гаражи. Ровными рядами они выстроились в низине между заброшенным, и уже частично разобранным на стройматериалы автотранспортным предприятием и автозаправкой. На возвышенности, метрах в пятистах замерла рота девятиэтажек. Моя – вторая слева.