Лорен Кейт - Обреченные [litres с оптимизированной обложкой]

– Как удобно для тебя, – проронил Кэм. – Надеюсь только, она не слишком разочаруется.

Дэниел не обратил на него внимания.

– Ты и правда веришь, что она сумеет учиться в этой школе?

– Именно, – медленно ответил Кэм. – Только если мы договоримся, чтобы она не отвлекалась на постороннее. Что подразумевает – никакого Дэниела и никакого Кэма. Это должно стать основным правилом.

Не видеть ее восемнадцать дней? Дэниел не мог себе этого представить. Более того, он не мог представить, что Люс согласится. Они только что нашли друг друга в этой жизни, и наконец-то у них появился шанс быть вместе. Но как обычно, разъяснение подробностей может ее убить. Она не должна слушать рассказы о собственных прошлых жизнях из уст ангелов. Люс пока не знает этого, но вскоре ей придется самой узнавать… все.

Сокрытая правда – и в особенности то, что Люс о ней подумает, – пугала Дэниела. Но девочка должна обнаружить ее сама – таков единственный способ вырваться из этого жуткого замкнутого круга. И опыт в Прибрежной школе станет для нее решающим. За восемнадцать дней Дэниел сможет убить стольких изгоев, сколько попадется ему на пути. Но когда срок перемирия истечет, все снова окажется в руках Люс. И только в них одних.

Солнце садилось за гору Тамальпайс, и уже сгущался вечерний туман.

– Позволь мне отвезти ее в Прибрежную школу, – попросил Дэниел.

Это последняя возможность с ней увидеться.

Кэм с сомнением посмотрел на него, раздумывая, стоит ли уступать. Дэниелу во второй раз пришлось силой возвращать ноющие крылья обратно под кожу.

– Ладно, – наконец заключил Кэм. – В обмен на звездную стрелу.

Дэниел протянул ему оружие, и демон спрятал его под плащом.

– Довези ее до школы, а потом разыщи меня. Не напортачь – я буду следить за тобой.

– А затем?

– Нам с тобой есть на кого поохотиться.

Дэниел кивнул и расправил крылья, всем телом нежась в глубоком удовольствии от их высвобождения. На миг он замер, собираясь с силами, прислушиваясь к грубому сопротивлению ветра, время бежать от этой мерзкой, уродливой картины, и пусть крылья несут его обратно туда, где он по-настоящему сможет быть собой.

Обратно к Люс.

И обратно ко лжи, в которой ему придется прожить еще некоторое время.

– Перемирие начнется завтра в полночь, – выкрикнул Дэниел напоследок и, подняв огромную тучу песка, оторвался от земли и воспарил к небу.

Люс решила не открывать глаз все шесть часов, пока длился полет через всю страну, из Джорджии в Калифорнию, до того самого мгновения, когда шасси самолета коснется земли Сан-Франциско. В полусне было куда проще воображать, что они с Дэниелом снова вместе.

Казалось, они не виделись целую вечность, хотя на самом деле прошло лишь несколько дней. С тех пор как они попрощались в Мече и Кресте в пятницу утром, ее мучила слабость во всем теле. Тоска по его голосу, его теплу, касанию его крыльев, казалось, разрушала ее изнутри, словно какая-то диковинная болезнь.

Ее руку легонько задела чужая, и Люс открыла глаза. И обнаружила себя лицом к лицу с большеглазым темноволосым парнем на несколько лет постарше ее самой.

– Простите, – выпалили они хором, разом отодвигаясь от широкого подлокотника, каждый на несколько дюймов в свою сторону.

В иллюминаторе открывался поразительный вид. Самолет снижался к Сан-Франциско. Люс никогда прежде не видела ничего подобного. Они летели вдоль южного берега залива, а внизу извилистая река прорезала сушу на пути к морю. Синяя лента отделяла живое зеленое поле по одну сторону от переливов чего-то ярко-красного и белого – по другую. Люс прижалась лбом к пластиковой панели, пытаясь разглядеть получше.

– Что это? – вслух удивилась девочка.

– Соль, – пояснил ее попутчик, подавшись ближе, чтобы указать рукой. – Ее добывают в Тихом океане.

Его ответ оказался таким простым, таким… человеческим. Почти неожиданным после всех словесных хитросплетений в общении с Дэниелом и остальными – она все еще не привыкла воспринимать эти понятия буквально – ангелами и демонами. Она перевела взгляд на темно-синюю реку, на западе как будто уходящую в бесконечность. Для выросшей на атлантическом побережье Люс солнце над водой всегда означало утро. Но здесь уже почти наступила ночь.

– А ты не из этих краев? – спросил ее сосед.

Люс покачала головой, но промолчала. Она продолжала смотреть в окно. Утром, перед тем как она вылетела из Джорджии, мистер Коул объяснял ей, что не следует привлекать к себе внимание. Остальным учителям сообщили, что родители Люс потребовали перевести дочь в другую школу. Это была ложь. Насколько было известно ее семье, Келли и всем остальным, она по-прежнему числилась в Мече и Кресте.