Гарднер Дозуа - За темными лесами. Старые сказки на новый лад [litres с оптимизированной обложкой]

– И многие ли из моих предков ее потратили?

– Со счета сбился, – признался дракон. – Все эти дела – тронные имена, погребальные имена… Поди тут уследи за вами! Но некоторые так и не потратили ее до самой смерти.

– Отчего о ней не упоминается в летописях?

Дракон мечтательно смежил веки:

– Потому, что я люблю есть летописцев на ужин. Их кости раскрывают самые вкусные секреты.

Была в империи пословица: перед пустым храмом не пой, с призраками на берегу в отлив не танцуй, а с драконом не перешучивайся. Посему Крачка медленно проговорила:

– Однако империя процветала, если верить тем же летописцам. Не могли же мы все до одного потерпеть поражение в этом испытании.

Дракон не стал отрицать, что это и вправду испытание.

Крачка оглянулась на двери. Их очертания казались лишь перекрестьями мрака и тусклого света.

– Другого выхода из сокровищницы нет.

Дракон молчал.

Крачка коснулась монеты кончиком пальца. Она оказалась теплой, будто лежала в луче прячущегося где-то рядом солнца. Змейка вновь шевельнулась, и Крачка словно почувствовала под пальцем шероховатость ее чешуи.

Дракон неожиданно отдернул лапу. Монета упала, и Крачка невольно подхватила ее в воздухе.

– Боюсь, что нет, – подтвердил дракон. – Но это не значит, что по пути наружу ты не получишь какой-нибудь выгоды. Вопрос лишь в том, чего тебе хочется.

– За что заплатила ею моя мать?

– За позволение покинуть сокровищницу и никогда больше не возвращаться, – ответил дракон. – Она провела здесь два дня и две ночи, раздумывая и выбирая, и это было лучшим, что пришло ей в голову. Она не рискнула довериться соблазнам сокровищницы. И, конечно же, думала, что времени прошло гораздо больше. Ведь под водой и время течет иначе.

Крачка представила себе мать – молодую, только что коронованную императрицу, не спавшую два дня и две ночи, отчаявшуюся одолеть это испытание…

– Сколько времени провела здесь я? – спросила она.

– По человеческим меркам – немного, – заверил ее дракон, но его веселье ничуть не обнадеживало.

– А как же Дары для Двадцати Семи Великих Семейств? – спросила Крачка. – Их доставят ко двору, что бы со мной ни случилось?

– Они твои, и делай с ними, что пожелаешь, – отмахнулся дракон. – Мне давно надоело любоваться ими, так почему бы и нет?

Крачка вновь оглядела сокровищницу. Что, если времени прошло много больше, чем ей кажется?

– Я знаю, чего хочу, – сказала она.

Дракон придвинулся ближе.

Несмотря на все старания, голос дрогнул, но Крачка храбро взглянула прямо в глаза дракона.

– Не знаю, что за сделка обрекла тебя на это многолетнее заточение, но я положу ему конец. Пусть эта монета станет платой за твою свободу.

Дракон надолго замолчал.

– Знаешь, – наконец сказал он, – драконы – союзники непредсказуемые.

– Я рискну, – ответила Крачка.

Безрассудство? Возможно. Но ведь и императрицы ее династии были такими же пленницами, как этот дракон. Так пусть лучше дракон сам распоряжается своей судьбой!

– Но сокровищницу, знаешь ли, должен кто-то охранять, – заметил дракон, склонив голову набок. – А запасного дракона у тебя под рукой нет.

Так вот она, настоящая цена…

– Здесь останусь я, – прошептала Крачка.

– Сама понимаешь: целеустремленный грабитель превратит тебя в фарш в одну минуту.

– Я думала, ты хочешь уйти на свободу, – нахмурилась Крачка.

– Хочу, – согласился дракон. – Но к своему долгу я отношусь серьезно. Что ж, осталось только одно. Будь добра, передай мне монету.

Не зная, что и думать – изумиться или испугаться, Крачка так и сделала. И, как только монета покинула ее ладонь, почувствовала странный резкий укол.

– Страж драконьих сокровищ, – пояснил дракон, – должен быть неуязвим, как дракон.

С этими словами он выскользнул из собственной шкуры, да с такой легкостью, что Крачка не сразу сообразила, что происходит. Чешуйки, падая к ногам дракона, засверкали синевой глубин и зеленью водорослей, а сам дракон принял облик женщины годами десятью старше Крачки. Вокруг ее головы всколыхнулись черные волосы, а глаза ее оказались карими. С виду ее вполне можно было принять за одну из соотечественниц Крачки.

– Эта шкура твоя, – тем же голосом, что и прежде, сказал дракон. – Хочешь – пользуйся, а хочешь – выброси. И не говори потом, будто я не предоставил тебе выбора.

– По крайней мере, надень что-нибудь, – посоветовала Крачка, ужаснувшись при мысли о том, как удивится канцлер при виде дракона без каких-либо человеческих одежд.