Гарднер Дозуа - За темными лесами. Старые сказки на новый лад [litres с оптимизированной обложкой]

– Ты признал это, – сказала она. – Как же это смешно! Несмотря на все уважение к моей… к неприкосновенности моей личной жизни… ты признал, что от тебя не утаить ничего!

Он был выше ростом, но не настолько, чтоб это застало Эстар врасплох. Она и сама была не из коротышек. Как все пришельцы, он был укрыт одеждой целиком и полностью. Отблески заходящего солнца скользнули по темному стеклу его маски, сквозь которое он мог видеть Эстар, но та не могла различить за стеклом ничего. Его брюки плотно облегали тело, но ткань их поблескивала, рябила так, что с уверенностью ничего было не разглядеть. Во всем костюме не было ни щелки, ни бреши, одежда скрывала тело до последнего сантиметра. Взгляду была доступна только фигура – мужская, великолепных пропорций, знакомая, но в то же время чужая, подобно комнатам его дома и небесам его родной планеты. Его руки были затянуты в перчатки – дурацкое неумышленное совпадение с нарядом Эстар. Пальцы были длинны, на каждой руке – по шесть.

Впрочем, фотоснимков и трехмерных изображений подобных существ Эстар видела дюжины. А вот то, что произошло… Да, это было ново.

Как только он заговорил, Эстар с легким удивлением отметила, что даже его голос искажен каким-то приспособлением, дабы не оскорблять чувств ее соотечественников.

– Чтение твоих мыслей, Эстар Левина, вовсе не было посягательством на твою личную жизнь. Прими во внимание: ты сама предназначила их для прочтения. Признаю: мой разум чувствителен к сигналам другого разума, адресованным ему. А твой сигнал был очень силен. Можно сказать, остр, как бритва.

– Я, – заметила Эстар, – не телепат.

– Я способен воспринимать любые подобные преднамеренные сигналы. Попытайся поверить моим словам: в данный момент я не знаю, о чем ты думаешь. Хотя вполне могу догадаться.

В его голосе не слышалось акцента, одни только механические искажения. Однако он был очарователен – в каком-то собственном, нечеловеческом, совершенно неприемлемом роде.

Некоторое время они гуляли по сумрачному внешнему саду. Зажегшиеся иллюминаторы выхватывали из темноты ползучие стебли, орхидеи, деревья – инопланетную флору, постепенно прижившуюся среди земной растительности. Луна карабкалась вверх из долины по трехфутовому стеблю похожего на ирис цветка с лепестками цвета темно-синего пламени.

Они почти не разговаривали. Время от времени она задавала вопрос, а он отвечал. Но вот, где-то под пышными земными чинарами, Эстар внезапно обнаружила, что он рассказывает ей сказку, одно из преданий своей родной планеты. Она слушала, будто завороженная. Причудливый, фантастический голос, полумрак, ароматы весны и слова – все это сливалось в волшебную рапсодию. Позже, оставшись одна, Эстар обнаружила, что совершенно не помнит сказки. Пришлось разыскивать ее среди интеллектуальных диковин банка данных. Без его голоса, сада и сумерек сказка оказалась простенькой, незначительной, общим местом многих культур далеко не одной планеты – поход, череда задач и препятствий… Шарм этой сказке придавало лишь множество растений да восход особой звезды.

Вернувшись в дом, они поднялись наверх – в одну из комнат, где был накрыт ужин. И где он тоже принялся есть и пить. Участок маски напротив его губ каким-то невероятным образом исчезал, стоило ему только поднять кубок или поднести ко рту вилку. А когда кубок или вилка опускались книзу, маска вновь становилась цельной – нерушимо твердой, как всегда. Не раз во время этих исчезновений непроницаемого с виду вещества Эстар пыталась разглядеть, что там, под ним. Она смотрела и смотрела, и злость, точно кислород, снова и снова наполняла ее грудь и растворялась в крови.

– Прошу прощения за то, что ввел тебя в замешательство, – сказал он. – Материал маски состоит из разделяемых молекул и атомов, а на Земле эта технология еще не получила распространения. Если это причиняет тебе неудобство, я могу воздержаться от пищи.

– Да, причиняет, но нет, не воздерживайся, – ответила Эстар. – А почему ты можешь есть земную пищу? И отчего эта технология разделяемых атомов не предоставлена Земле?

К ее немалому изумлению, хрупкий бокал в ее руке рассыпался на мелкие осколки, так и не успевшие упасть на пол.

– Ты не порезалась? – без всякого выражения спросил искаженный голос.

Эстар взглянула и убедилась, что на ладони нет ни царапинки.

– Я не сжимала его настолько сильно, чтобы это произошло, – отметила она.

– Дом рад услужить, но еще не привык к тебе, отсюда и возможные недопонимания. Вероятно, тебе захотелось что-то разбить?