Кассандра Клэр - Лорд Теней [litres]

– Кьеран сказал, что Король Неблагого Двора на собственных землях не остановится. Он придет за нашими. Вот почему нам нужна помощь Королевы Благого Двора.

Диана знала – эта помощь напрямую зависела от того, найдут ли они Черную книгу. Но Джии она этого не сказала. Слишком важно было избавиться от Когорты.

– Я прочитала документы, которые вы мне дали, – добавила Диана. – Полагаю, вы могли случайно забыть среди них некоторые бумаги, касающиеся прошлого Зары.

– Вот ужас, – бесстрастно сказала Джия.

– Вы дали мне эти бумаги, потому что знали, что это правда, – сказала Диана. – Зара лгала Совету. И благодаря этой лжи ее считают героем.

– Ты можешь это доказать? – Джия подошла к окну. Жесткие солнечные лучи осветили морщины на ее лице.

– А вы?

– Нет, – сказала Джия, не отрывая взгляда от пейзажа за стеклом. – Но я могу рассказать тебе кое-что, чего мне говорить не следует. Я упоминала об Алине и Хелен, и об их знаниях. Некоторое время назад они сообщили, что видели на картах Аликанте нечто подозрительное в районе Броселианда. Нечто очень странное – темные пятна, словно даже деревья обратились к скверной магии. Мы отправились туда, но ничего не нашли – возможно, мертвые участки еще не разрослись настолько, чтобы их можно было заметить. Все списали на неисправность оборудования.

– Придется перепроверить, – заметила Диана, но ее сердце колотилось от радости. Еще одно доказательство, что Король Неблагого Двора представляет собой угрозу. Явную угрозу Идрису. – Если их темные пятна соответствуют участкам мора, то они должны явиться для дачи показаний – показать Конклаву…

– Не торопись, Диана, – оборвала ее Джия. – Я много о тебе размышляла. И знаю, что кое-чего ты мне не договариваешь. Причины, по которым ты так уверена, что Зара не убивала Малкольма. Причины, по которым ты так много знаешь о планах Короля Неблагого Двора. С тех пор, как я впервые пригласила Джулиана Блэкторна и Эмму Карстерс в свой кабинет, они не говорили мне всего начистоту и скрывали информацию от Конклава. Так же, как ты сейчас. – Она коснулась оконного стекла. – Но я очень устала. От Холодного мира, который разлучил меня с дочерью. От Когорты и от атмосферы ненависти, которую она нагнетает. То, что ты предлагаешь сейчас – тоненькая ниточка, на которой повиснут все наши надежды.

– Но это лучше, чем ничего, – сказала Диана.

– Да, – Джия вновь обернулась к ней. – Это лучше, чем ничего.

Когда несколько минут спустя Диана вышла из Гарда на серовато-белый дневной свет, ее кровь пела. Она это сделала. Встреча состоится. Кьеран даст показания. У них будет шанс вернуть себе Институт и, может быть, раздавить Когорту.

Она подумала об Эмме и Джулиане и о Черной книге. Тяжкое бремя на слишком юных для этого плечах. Она помнила их обоих еще детьми в Зале Соглашений – они с обнаженными мечами встали вокруг младших Блэкторнов и готовы были умереть за них.

Боковым зрением она заметила краткую яркую вспышку. Что-то упало на землю к ее ногам. Наверху что-то порхнуло – движение в тяжелых тучах. Когда Диана нагнулась, чтобы быстро спрятать в карман маленький желудь, она уже знала, от кого это послание.

И все же она прочитала его, только когда дошла до середины спуска к Аликанте. Если уж Гвин отправил ей послание средь бела дня, пусть даже под прикрытием облаков, это наверняка что-то серьезное.

В желуде оказался клочок бумаги, на котором было написано:

Приходи ко мне немедленно, за городские стены. Это важно. Дети Блэкторнов в опасности.

Отшвырнув желудь, Диана со всех ног помчалась вниз по склону холма.

Эмма и Джулиан в молчании возвращались от церкви Портхэллоу. Начался дождь. Джулиан отлично помнил дорогу, и даже срезал путь через непаханые участки полей, шагая прямо на Уоррен.

Отдыхающие в доке и около бассейнов у Часовенного утеса спешили, собирая вещи под первыми каплями дождя – матери переодевали сопротивляющихся малышей в купальниках, складывали яркие полотенца, убирали пляжные зонты.

Эмма вспомнила, как ее отец любил шторм на пляже. Она вспомнила, как он держал ее на руках, когда гром грохотал над бухтой Санта-Моника, и рассказывал, что, когда молния ударяет в пляж, она переплавляет песок в стекло.

И сейчас этот грохот стоял у нее в ушах – громче шума моря, которое поднялось с приливом и билось о скалы по обе стороны бухты. Громче, чем ее собственное дыхание – пока они с Джулианом бежали вверх к коттеджу по скользкой мокрой тропинке и нырнули внутрь как раз в тот момент, когда небеса разверзлись, и вода хлынула вниз, как из пробоины в рушащейся плотине.