Екатерина Фатеева - Жажда крови и вечной молодости

Она подняла голову с плеча Ника, нежно посмотрела на него и сказала:

— Сегодня поздним вечером я тоже покажу тебе что-то необычное. Я не умею говорить гладко, как ты, но люблю все красивое.

Роберта встала и потянула Ника в сторону своего дома:

— Пойдем, послушаем музыку в моей комнате, мне надоело здесь.

Взволнованный Ник не сводил с нее глаз. Она разговаривает с ним на равных! Как он любит ее, какая она красивая… И эта грудь… Она даже не поправила футболку, а разрешила ему смотреть туда. Только бы счастье не покинуло его! Но опасения были напрасными: счастье его не покинуло: Роберта затащила его в свою комнату, включила мозгодробительную музыку с беспорядочным построением металлических звуков и толкнула его на кровать. Потом и сама туда упала. Душа Ника полетела в пустоту со скоростью реактивного самолета.

Опытная Роберта со знанием дела взялась за «просвещение» наивного мальчишки. Когда он очнулся, то почувствовал сильную боль в шее. Он потрогал там руками и увидел кровь.

— Не пугайся, я укусила тебя.

— Ты вампир?

— Нет. Это просто фишка такая, чтобы не скучно было. Сейчас заклею пластырем.

Роберта встала. Ник увидел ее раздетой, и у него сильно закружилась голова.

Ближе к полуночи Роберта потащила его во двор своего дома. Она включила фонарик, и они подошли к цветочной клумбе. Она осветила куст с белыми цветами, похожими на маленькие граммофончики:

— Вот. Это мое маленькое чудо, называемое мирабилис. Это он источает такой одуряющий аромат. Его бутоны раскрываются поздно вечером, и он цветет всю ночь до рассвета. За это его называют «царицей ночи» или «тысяча и одна ночь».

— Я знаю, что цветок освещен фонариком, но мне почему-то кажется, что сам мирабилис испускает лунный свет, — сказал Ник. — И просто удивительный аромат.

— Ну, он в переводе и означает «удивительный». Пипец, как романтично ты все говоришь, Ник. И интересно.

Роберта поцеловала его в шею.

— Пойдем спать? Я люблю вставать рано. А ты? — спросила она.

— Я привык вставать рано, но не уверен, что мне это очень нравится.

— Бабушке не надо еще раз звонить?

— Да нет. Я же ей сказал, что останусь у подруги на ночь.

— Ни фигассе. Скандал завтра будет? — тихонько засмеялась Роберта, поглядывая на освещенные окна дома его бабушки.

— Отобьемся. Я вообще бы не хотел больше никуда ходить — ни на танцы, ни в школу. Хочу всегда быть с тобой.

Ник крепко обнял ее.

— Вот так хочу жить — в обнимку с тобой. Гулять с тобой ночью среди твоих цветов и смотреть на луну.

— Я тоже запала на тебя с первой минуты. А ты давно бальными танцами занимаешься?

— Да.

— Значит, у тебя есть девочка, с которой ты много лет танцуешь? Вы… ты любил ее до меня?

— Нет. У нее есть парень. И он не ревнует ко мне, потому что он самый сильный в школе.

Роберта прижалась губами к его щеке.

— А я ревную тебя к ней. Я не смогу думать, что ты обнимаешь ее за талию и смотришь на нее.

— Я больше ни разу не пойду на репетицию. С сегодняшнего дня я буду обнимать за талию только тебя. И смотреть буду только на тебя.

— Правда? — засмеялась Роберта.

— Правда. Но тогда тебе придется танцевать со мной, когда я заскучаю по танцам.

— Я не умею.

— Научу. Давай попробуем, пока луна вышла из — за облаков, и все хорошо видно. Не смотри на свои ноги и не пытайся ничего изображать. Я буду вести тебя медленно, и твои ноги сами попадут в ритм.

— А музыка где?

— В голове. Напевай мысленно любую медленную песню.

Ник красиво «поставил» ее руки — одну себе на плечо, а другую взял в свою руку и высоко приподнял.

— Я люблю тебя, — шепнул он и плавно закружил ее.

К своему великому удивлению Роберта почувствовала крепкие и сильные мужские руки. Она не ожидала обнаружить силу там, где ее не должно быть — в хрупком теле танцора. Но тренированное в течение двенадцати лет тело Ника привыкло уверенно вести партнершу в нужном ритме и при этом быть изящным и красивым. Роберта мысленно напевала песню и получала огромное удовольствие от танца. Она улыбалась. Ник не сводил с нее глаз, нарушая правила бальных танцев, в которых голова должна быть повернута немного влево. А она смотрела то на него, то на светящуюся и кружащуюся луну и вдыхала аромат своих любимых цветов. Закончив танцевать, они долго целовались.

— Хочу апельсинов, — вздохнула Роберта.