Кевин Хирн - Побежденный. Hammered

– Считай, что это подарок, я найду себе новый, – с легким ужасом ответил он.

Я снова поблагодарил его и сосредоточился на исцелении, закрыв глаза. Когда я снова их открыл, стрелы Перуна были уже вынуты из его руки и плеча, и он уговаривал хихикающего Чжанга Голао выпить еще стаканчик водки – оба сидели на валунах возле костра. Наступил день.

– Где Лейф? – спросил я. – Парни! Где Лейф?

– Друид заговорил! – вскричал Перун, вскинув вверх руки. Шерсть у него подмышками оказалась почти такой же густой, как борода. Широченная улыбка расплылась на волосатом лице, и он добавил: – За это надо выпить!

– Почтенный друид, – начал Чжанг Голао, помахав мне рукой.

Должно быть, он уже успел хорошо принять на грудь, потому что сполз с валуна и упал на спину, так что его ноги задрались вверх.

Увидев это, Перун расхохотался и едва не свалился сам.

– Парни? Серьезно? Где Лейф?

– Все хорошо, – умудрился ответить Перун, продолжая смеяться. – Он в безопасности. Мы похоронили его за тобой. – Он показал рукой, я обернулся и увидел три свежих могилы. Теперь голос Перуна стал серьезным, он разом протрезвел, и веселье исчезло. – Мы также похоронили остальных. Ты не против?

Я и сам не знал, что почувствовал.

– Вы похоронили Гуннара?

– Da. Ты спал стоя, не мог проснуться, ну мы и занялись делом.

Чжанг Голао сумел снова сесть и помахал рукой, привлекая мое внимание.

– Почтенный друид, у меня есть вопрос.

– Да?

– У меня есть вопрос, – повторил он.

– Ты уже говорил, – заметил Перун.

– Спасибо тебе за внимание. Вот мой вопрос: когда ты собираешься одеться?

Я опустил взгляд и с некоторым смущением понял, что оставил одежду в Асгарде. Именно на такую реакцию они и рассчитывали, потому что оба схватились за животы и принялись оглушительно хохотать.

Чжанг Голао ушел после полудня и, закинув за плечи мешок, направился на восток. Он предложил мне свой халат в качестве «благотворительности», но я обнаружил в мешке у Вяйнямёйнена пару простых штанов и тунику, которые вполне меня устроили, и я подвязал их веревкой, так как пояса не нашел.

Перун согласился помочь мне доставить тела Лейфа и Гуннара обратно в Темпе. Мы бы сделали что-нибудь для Вяйнямёйнена, если бы знали, куда его отнести, но мы не знали – так он нашел место своего последнего успокоения. Мы по очереди сказали о нем несколько слов – конечно же, недостаточных для такой жизни – и печально с ним попрощались.

– Как ты думаешь, почему скандинавы еще не появились? – спросил Перун.

Оставшись вдвоем, мы перешли на русский, которым он владел заметно лучше, чем я.

– Им нужно похоронить погибших, к тому же у них сейчас кризис управления, – сказал я. – Более того, у них возник внутренний кризис. Многие скандинавские боги посвятили жизнь подготовке к Рагнарёку. А теперь стало очевидно, что все будет не так, как сказано в пророчестве.

– Да, им потребуются новые цели, – кивнул Перун. – Я понимаю.

– Кроме того, они должны использовать Бифрёст, чтобы добраться до Мидгарда. Им не под силу переходить из одного мира в другой, как это делаю я. К тому же я во всем обвинил темных эльфов и Вакха, так что асы сначала побеспокоят их.

Перун рассмеялся.

– Это было красиво. Теперь у нас появится время спрятаться.

– Ты собираешься затаиться?

– Да, и очень надолго.

– Боги грома не прячутся.

Русский пожал плечами:

– Я не такой, как Тор. У меня русская глубина характера. И я люблю помогать людям, а не причинять им вред. Обычно я помогаю водкой. Хочешь немного?

– Нет, благодарю, не думаю, что сейчас это будет разумно. Моя пищеварительная система не в лучшем состоянии.

Он засиял.

– Я могу помочь иначе. Поспи и исцелись еще больше. А я постою на страже.

Благодарный за возможность продолжить восстановление, я тут же растянулся на земле и погрузился в целительный транс. Мне предстоял длинный путь, и я еще долго буду придерживаться жидкой диеты, но в моих внутренностях больше не осталось дыр, истечение желудочного сока прекратилось. Однако я почти ничего не сделал с наружными ранами и рассеченными мышцами живота, потому что они, во‑первых, не представляли непосредственной опасности, а во‑вторых, обеспечивали мне некоторую безопасность при встрече с Халом. Он знал о гибели Гуннара, потому что бремя магии альфы уже легло ему на плечи.

Перун разбудил меня на закате, я понял, что чувствую себя гораздо лучше, и мои внутренности меня почти не беспокоили. Так что вскоре я смог сосредоточиться на мышечных стенках и слабой ключице.