Блейк Крауч - Девятый круг [litres]

– Это и есть машина, которую ты мне купил? – грозно просипел Дональдсон. В свете взошедшей луны было видно, что глаза у него слезятся. Точнее, не глаза, а рубцовая ткань на лице.

– Она самая.

– Я ведь отдал тебе полста тыщ, сучий ты потрох!

Генри в ответ выпятил грудь:

– А что. Бегает, и кокарда с передка не свинчена. Не нравится – могу вас обратно в больничку отвезти.

– Да ладно, ладно, – заторопилась Люси, ласково поглаживая партнера по клешне. – Все нормально, правда же, Ди?

– А остальное ты не забыл? – не унимался Дональдсон.

– Это что же?

– Ствол. И нал.

– Глянешь в бардачке, – указал Генри. – «Беретта». Серийный номер спилен. И патронов, кстати, полный магазин.

– Да она хоть стреляет?

– Это уж вы сами разберитесь, ладно? Ключи под ковриком.

– А деньги?

– Ах да. Деньги. Понимаешь, забыл утром в банкомат заскочить, – виновато развел руками кубинец. – Вот, возьми, что есть.

Он полез к себе в бумажник и сунул Дональдсону несколько мятых купюр.

– Ты… Это что, двадцать шесть баксов? – Дональдсон буквально затрясся от гнева. – Куда мы, по-твоему, доберемся за двадцать шесть баксов?

– Да ладно, ладно, что-нибудь придумаем, – примирительно вмешалась Люси.

Себя она чувствовала в равной степени обобранной, но что теперь поделать. Хотя бы норко остался при них, и то хорошо.

– Значит, так, – буркнул Генри. – Вас не хватятся до отбоя, то есть еще полтора часа. А потом объявят в розыск. Могут и поймать. И вот если поймают, а вы проболтаетесь насчет меня, то я вас обоих отслежу и душу из вас выну, ясно?

– Ты думаешь, это легко – вынимать душу? – загадочно, чуть ли не романтично посмотрела Люси. – Смотреть человеку в глаза, когда она исходит. Слушать последнее шипение вылетающего из легких воздуха. Ты знаешь, каков этот воздух на вкус? Нет? – Она улыбнулась улыбкой черепа (иначе у нее теперь не получалось). – Как сахарная вата.

– Идите вы на хер, – с плевком бросил им Генри, запрыгнул в кабину своего пикапа и на скорости укатил.

Дональдсон повернулся к своей верной партнерше.

– Мне нужен норко.

Люси он тоже был ой как нужен. Его надо будет разбить на порции, особенно теперь, после того как этот ублюдок забрал викодин. Однако сейчас боль была такая неуемная, что от нее цепенели мысли. Она бережно развернула упаковку из туалетной бумаги. Слава богу, это оказался норко. Плохо, конечно, что потеряли ативан, но без норко им вообще была бы труба. Она дала Дональдсону две таблетки.

– Три, – потребовал он.

В Люси пыхнул гнев, но тут же унялся. Она дала ему еще одну, и сама взяла три, для быстроты воздействия их разжевав. Вкус порошка напоминал аккумуляторную кислоту, колко царапал изнутри горло.

– Нет, ты только глянь на эту срань, – проворчал Дональдсон на машину. – Вот же козлина.

– Да ладно тебе, Ди. Зато мы на свободе.

Он с кряхтением открыл водительскую дверцу и, согнувшись, нашарил под ковриком брелок с ключами. Брелок был в виде пластмассового лягушонка, у которого при нажатии на брюшко изо рта стреляла спица света. Фонарик, стало быть. Дональдсон со стоном влез на сиденье. Люси, на которую уже начали действовать таблетки, пришла в игривое настроение и выставила вперед большой палец, словно останавливая такси.

– Шеф, не подбросишь?

Лицо Дональдсона смягчилось.

– Если только обещаешь не петь мне позорных хитов.

Люси обогнула машину и влезла на пассажирское сиденье.

– Достань из бардачка пушку, – сказал ей Дональдсон.

Люси открыла лючок и, порывшись под всякими старыми картами и полисами, вынула «беретту».

– Брачная ночь у этого ствола была давненько, – рассудила она. – Гребаное старье.

– Дай сюда, – распорядился Дональдсон.

После секундного колебания Люси передала оружие ему. Дональдсон вынул магазин.

– Всего семь патронов. Чтоб тебя. Ну хотя бы сорок пятый калибр. – Он оттянул затвор. – Ага, тут еще один.

– Да нам всего один и нужен, – сказала Люси.

Он вщелкнул магазин на место. Конечности слушались неважнецки, но Дональдсон открыл-таки дверцу и прицелился «береттой» в ближнее дерево. Выстрел грохнул так, что Люси заложило уши. Пальбы из стволов она не слышала давненько. Вообще она их недолюбливала, все эти пушки, традиционно полагаясь на свой былой арсенал: смазливость, сметку и садистскую изобретательность.

– Только пулю зря извел, дурачина, – упрекнула она ласково.

– Ничего. Надо было убедиться, что этот кусок дерьма стреляет тогда, когда нужно.