Василиса Романенкова - Ограбление Шато-Марло

— А куда вы дели живопись… вашей предшественницы?

— О, я так и знала, что вы зададите этот вопрос. В подвале. Этой мазней только печи топить. Знаете, — она усмехнулась, — Пока я лежала, пытаясь нейтрализовать ту гадость, которой вы меня опоили, мне пришло в голову, что вы сочтете такое отношение к собственному творчеству подозрительным и уберетесь от греха подальше. К счастью, современные люди чересчур беспечны и разучились чувствовать подобные вещи.

Когда все ценности были уложены, Марлоу осторожно перенесла на руках обоих помощников джентельмена-грабителя в фургон. Устраивая Ганса поудобнее, она сказала:

— Когда отвезете их в больницу, найдите возможность положить им на грудь по мешочку, наполненному землей. Я не оспариваю методы вашей медицины, но в любом случае, это не повредит.

— А если… если они умрут, то станут такими же, как вы?

— Ну что вы! — она рассмеялась. — Нет. Не бойтесь.

Молодой человек уселся за руль и завел мотор.

Мариэтта облокотилась на дверцу:

— Я буду ждать от вас известий, дорогой друг.

— Мне очень лестно называться вашим другом. — слабо улыбнулся он.

— О, да. — левая рука девушки сделала движение, как если бы она хотела погладить его щеку. — Вы уходите из моих владений живым и даже не откупоренным, а это я позволяю только друзьям. Не подведите меня.

Она медленно отошла к крыльцу и махнула рукой.

Вeaux-arts вывел машину на грунтовку.

На следующее же утро газеты пестрели сенсационными заголовками: «Скандальное ограбление!», «Вeaux-arts наносит новый удар!», а одна мелкая газетенка разразилась гневной заметкой «ДОКОЛЬ?!?».

В понедельник издание Ажур опубликовало пространное интервью с несчастной жертвой беспардонной кражи.

В нем Марлоу со слезами рассказывала, что знаменитый voleur elegant не тронул ни одной из ее картин. Сей факт так повлиял на ее самосознание, что девушка решила тотчас сжечь все полотна и никогда, никогда! (смертельно побледневшая мадемуазель беспомощно заламывает руки — отмечает журналист) более не прикасаться к кистям и краскам!

На развороте была помещена фотография, на которой ММ, сложив руки на груди, позирует на фоне большого костра из ее творений.

— Я думал, вас нельзя сфотографировать. — сказал Beaux-arts, складывая газету.

— Это тело было еще живо, когда я вошла в него. Так что подобные ограничения его не касаются.

Мариэтта сидела в его офисе, на кожаном диване, закинув ногу на ногу, в дорогом брючном костюме популярного дизайнера.

На столике между ней и гениальный вором стояла бутылка хорошего вина.

— Выпьем за отличную сделку! — поднял свой бокал мужчина.

Марлоу в ответ покачала головой:

— Лучше так: за дальнейшее плодотворное сотрудничество!

Взглянув в ее глаза, из зеленовато-карих ставших жгуче-черными, гениальный вор ощутил в горле ком. Он одним залпом выпил свое вино и поставил бокал на стол. Приятное тепло разбилось по всему его телу. Тепло… и что-то еще. Зуд, зов авантюризма, такой знакомый по прошлым делам азарт.

Мариэтта улыбнулась, прищурив один глаз и глядя на него через полный бокал.