Игорь Бер - Запертые двери [СИ]

Тим не нашелся с ответом, но старик на него и не рассчитывал.

Пантомима продолжалась около трех минут, после чего старик опустил голову и вновь обратил свой слепой взгляд на испуганного парня. Ветер не переставал трепать его седые длинные волосы (коих не было у него при жизни, но ведь ногти и волосы продолжают расти и после смерти, не так ли?), а также лоскутки оборванной одежды и кожи на лице. Улыбка в левой стороне губ постепенно померкла. Хотя она и не предавала ему маломальского добродушия, все же в его виде прибавилось агрессии.

— Удивлен видеть меня вновь, Тимми? Не в каждый день перед тобой предстают воскресшие из мертвых. Хотя, воскрешением я бы это не назвал. — Слой темно-серой кожи медленно сполз с его лба, трепыхаясь от ветра. Он шелестел с мерзким звуком несколько секунд, пока не оторвался и не улетел вдаль. — Вот, посмотри на плоды своих трудов, — сказал Хорн и убрал в сторону левую руку, открыв дыру в своей груди, которую проделала кирка, оставленная в могиле, когда его столкнули во второй и последний раз.

Тим мотнул головой, смотря на монстра и понимая, что его дни сочтены. Ибо вокруг все во власти Смерти. Теперь дверь за его спиной казалось просто насмешкой над его надеждой на спасение. Даже если он и переживет эту ночь и проживет еще десять лет, где гарантии, что в один из обычных дней, он не откроет дверь своего дома и вновь не попадет на это самое кладбище и предстанет перед мертвым стариком?

— Теперь я не могу даже дотронуться до себя, потому что все к чему я прикасаюсь, отваливается и рвется. — Чтобы подтвердить свои слова, старик потянул за прядь волос на своей голове и остался с ней в ладони, вместе с небольшим лоскутком кожи. Там же где волосы были вырваны, остался голый бело-желтый череп. Хорн отпустил их и ветер тут же унес их с собой в темноту.

— Я не виноват! — почти фальцетом прокричал Тим Ашер. — Не надо было себя выкапывать! — А затем добавил, уже тихо и обращаясь скорее к себе, чем к своему оппоненту: — Почему ты не умер как все обычные смертные?

Вопрос Тима заставил старика вновь ухмыльнуться.

— Наше кладбище особое, Тимми. Разве ты этого еще не понял?

— Нет! — Тим с трудом взял себя в руки. — Кладбище тут не причем. Все дело в самом городе. — Он попятился назад, стоило Хорну сделать шаг к нему на встречу. — Ты здесь только потому, что остался в моей памяти. Нечто создало твой образ из моей головы. Настоящий же Хорн до сих пор лежит в могиле, вместе с останками Купера. А ты…ты не настоящий!

— Тимми, Тимми, — старик помотал головой, выказывая свое недовольство, как строгий учитель, отчитывающий ученика вновь не приготовившего домашнее задание. — Ты все усложняешь. Хотя, на самом деле, не так уж и важно — кто я и как я здесь оказался. Главное то, что ты сейчас здесь. А я, как хозяин этих мест, приму тебя как подобает. Приму тебя так, как ты этого заслуживаешь. А потом, глядишь, и арендовать захочешь одну из незанятых могил. Свою, я тебе, пожалуй, не отдам. В ней и так тесно. Паршивец Купер прибрал к своим рукам самое удобное место. Но я и не жалуюсь, ведь мне для счастья нужно лишь то, чтобы ты был рядом. В соседней могилке.

Замолчав, мертвец сделал еще пару шагов вперед и Тим понял, что нельзя терять ни минуты, если он хочет выбраться отсюда.

— Не сопротивляйся, сынок. Я все равно возьму то, что мне принадлежит. Иначе, я просто развалюсь и сгнию прямо у тебя на глазах.

Тим сделал еще шаг назад, затем резко развернулся и побежал к двери. Ужас слегка отступил, когда он понял, что все еще властен над своим телом и это прибавило в нем уверенности, что все может закончиться спасением, а не только плачевным исходом. Пусть срок недолгий отпустил ему Господь на земле, но он будет драться до конца и не сдастся даже ради одного лишнего дня.

— Куда ты, щенок! Отсюда нет спасения!

Тим дотянулся до ручки двери, которая оказалась вполне материальной, и тут же ощутил сильное сжатие костлявых пальцев на своем плече и острую боль от впивающихся в его плоть острых ногтей мертвеца. Тим изо всех сил отдернул плеча, и держащая его рука соскользнула, при этом исполосовав майку от лопаток до поясницы. Труп, за его спиной, сердито зарычал, обдав его гнилым запахом.

Как только дверь отворилась без малейших осложнений, он выбежал на сине-зеленый ковер отеля и побежал. Без оглядки. Направо по коридору. К лестнице, что вела вниз. К выходу. К свободе!

Он уже добежал до лестницы и даже успел ступить на одну из ступенек, когда в его, потрепанный событиями, разум просочилось всего лишь одно слово. Даже не слово, а имя.