Игорь Бер - Запертые двери [СИ]

В городской мэрии горели свечи. Они горели, когда генератор еще работал и они горели, когда пробки выбило от бушующей грозы. Канделябры на коротких ножках стояли на столе, те же, которые были почти в полтора метра в высоту, расположились по углам. Ветер гудел и завывал, бросая горсти дождевых капель в окно, с такой ненавистью и силой, что иногда казалось, ему было под силу выбить стекла и ворваться в комнату, где за широким и длинным столом заседал городской Совет. Во главе стола сидела Аннет Фоули — мэр города Лайлэнд. Эта была женщина сорока двух лет отроду, не высокого роста, с очень худым болезненным лицом и с еще более худой шеей. Она была одета в строгий костюм бордового цвета и белую блузку. Из украшений, на ней были бусы и браслет из речного жемчуга, а на пальцах блестели в пламени свечей золотые кольца с камнями разных размеров. Одно из колец было печатью, передаваемое из поколения в поколение в ее семье, на которой был изображен их родословный герб.

Ее ярко-синие глаза, все время глядели с прищуром, даже в темное, как сейчас, время суток. И этот взгляд холодил спины каждого из присутствующих на Совете мужчин.

— Что мы имеем? — спросила она, не обращаясь ни к кому на прямую.

— Моссинджер считает, что все может закончиться этой ночью, — ответил за всех Стэнли Борнуэлль, полноватый мужчина тридцати восьми лет, который же выглядел на все пятьдесят. За какие-то три года он успел потерять двоих сыновей и пережить самоубийство жены. Несмотря на все пережитое, он оставался одним из самых маловерующих из Совета в городское проклятие, хотя и не отрицал его реальности, иначе место в этом офисе было бы ему заказано.

— А где он сам? — осведомилась мэр.

— Должен быть с минуты на минуту.

Ветер взвыл за окном невероятно громко и свечи затрепыхали, словно потокам холодного воздуха, каким-то образом, все же удалось ворваться сквозь щели. Все присутствующие на собрание, почти с благоговеньем, молча, глядели на пляску языков пламени, не решаясь нарушить молчания.

— Наш город многое пережил за все эти годы, — начала Аннет Фоули, не отводя глаз от свечей, — и мы оставались верны ему и друг другу. Мы всегда были рядом в те времена, когда одному из нас было плохо, готовые протянуть руку помощи каждому из горожан. Я права, Улаф?

— Да, Аннет, — уверено кивнул Улаф Финчберг, потомок шведских эмигрантов, которые поселились на этих землях еще в начале восемнадцатого века и, судя по легендам, которые сохранились лишь из уст в уста, его прадед участвовал при распятии священника. — Когда я потерял одну ногу из-за диабета, вы не потеряли веру в меня, сохранив за мной пост главного судьи. А когда мой сынишка упал с обрыва песчаного карьера, помогли нам как материально, так и добрым словом. Доктору Пибоди я буду благодарен да конца своих дней, он поднял моего мальца на ноги.

— Я рад, что с твоим сыном все обошлось, Улаф, — отозвался Виктор Пибоди, главврач городского госпиталя. — Но, многим из нас повезло меньше. И все же, мэр Фоули права — мы всегда держались вместе.

— Спасибо, Виктор. — Фоули сдержано улыбнулась ему, затем положила локти на стол и сплела перед собой пальцы. — Наши родители поступали точно также. Они были хорошими людьми, можно даже сказать — патриотами. Они могли пожертвовать многим, а иногда и всем, ради благополучия всего города, пусть это им и давалось не легко. Не всякий может переступить через законы нравственности, пусть даже это и делается во благо. — Она поочередно оглядела всех восьмерых человек, что находились с ней в комнате и, с удовольствием констатировала, что все внимательно слушают ее. — Для нас тоже настал трудный день выбора, который должен либо сплотить нас еще сильнее, либо показать наши истинные лица. Лица верующих или обманщиков. Лица сильных мужей, либо жалких трусов. Лица друзей и товарищей, либо лица тех, которых надо держать вдалеке от себя. И я надеюсь….нет, я верю, что мы не сойдем с этого пути и будем стоять плечом к плечу даже тогда, когда назад пути уже не будет. Все что нам надо сделать — это принести последнюю жертву, которая запустит процесс Очищения.

Мэр Фоули встала из-за стола и подошла к окну. Все молча, проводили ее взглядом. Молнии освещали ее лицо, превращая ее в древнюю старуху.

— Легенда гласит, что городу будет дано ограниченное время для Очищения. И это время, как всем известно, подходит к концу. А именно, через пять лет.

— Мы не должны оставлять все на последний момент. К тому же, «Он» всегда был на шаг впереди нас. — Фоули узнала по голосу, что эти слова принадлежали Йену Барстеру — владельцу ломбарда и антикварной лавки.