Александр Варго - Татуировка [сборник, litres]

– Она не может. Здесь не может.

– Но могу я?

– А станешь?

Андрей промолчал. Вернулся к дивану и уселся.

– Значит, вот как… – сказал Андрей. – Вот так все и сходится! Поэтому Лиза просила найти вас, подсунула этот дневник, записку… Значит, она и вправду не та, кто есть? Может, будь она настоящей, даже не обратила бы на меня внимания… – Андрей грустно усмехнулся. – То-то у нас все слишком гладко складывалось.

– Не знаю, Андрей, – ответил Смолин. – Но я буду честен с тобой. Все может быть совсем по-другому.

Андрей снова усмехнулся:

– И как же?

– Я уже сравнивал Бездну с ребенком, выращенным в окружении жестокости. Но хочется верить, что даже такой ребенок, видя иную сторону вещей, сможет испытывать жалость и сочувствие.

Смолин замолчал.

– К чему вы клоните?

– Возможно, несмотря на желание захватить нас, какая-то часть Бездны все же нас жалеет. Быть может, эти подсказки она дала не для того, чтобы ты разобрался со мной. Может, это влияние Лизы, а может, причина в том, что она хочет, чтобы кто-то ее остановил.

– Подобно тому, как маньяк подсознательно желает, чтобы его поймали, – прошептал Андрей.

Смолин кивнул.

– Тогда, после всего этого, как вообще можно говорить о том, чтобы дать Лизе… умереть.

Андрей не смог выговорить слово «убить».

– Потому что у нас в любом случае нет выхода.

– Зачем ей вообще это нужно? – спросил он. – Зачем возрождаться в человеке?

– Сейчас она всего лишь энергия, пусть разумная, но бестелесная. Много ли людей готово поверить в такое? Зачем богу нужно было посылать своего сына или, как полагают некоторые, самому являться к людям в образе человека?

– То есть все банально… – предположил Андрей. – Власть над людьми? Один большой культ, поклоняющийся ей?

– Не знаю, – устало ответил Смолин. – Это слишком просто. Слишком приземленно, но другого ответа у меня нет. Я не знаю, свойственно ли Матери то, что мы зовем тщеславием, но кажется, она хочет стать ближе к нам, ведь если в ее понимании идеальный мир – это тот кошмар, который мы оба видели, то, может, она хочет лично привести людей к этому новому миру.

– Но если вы ошибаетесь? – спросил Андрей. – Если Лиза, хотя бы отчасти, – прежняя? Не зря она все время все путает, не зря же она мне звонила вчера и плакала в трубку, признаваясь, что сделала что-то страшное. А теперь она просто не помнит. Лиза все еще там, внутри! Может быть, прогнать Бездну можно иначе? Вы ведь знаете больше! Ведь вы тут многое поняли! Должен же быть другой способ!

Смолин посмотрел в глаза Андрею.

– Может, что-то от прошлой Лизы еще осталось, – сказал он. – Но очень скоро не станет и этого…

Андрей долго молчал, затем спросил:

– То есть вариантов нет?

– Всегда есть выбор, – ответил Смолин. – Может, если ты вытащишь меня отсюда, она тебя пожалеет, по крайней мере, даст тебе отдохнуть от кошмара на какое-то время. Одно мне ясно точно: если все оставить как есть, то вскоре мы все будем жить в ужасном мире. В мире абсурда, страданий и боли… Но если ты считаешь, что мы заслужили это, то поступай как знаешь. Впрочем, я и сам не знаю, что было бы лучше для мира, – Смолин отвернулся к стене и опустил голову. – Что бы ты ни решил, я не буду тебе мешать. Теперь все в твоих руках.

– Как будто я об этом просил.

Смолин промолчал, глядя в пол. Он многое потерял в этой комнате, пусть и многое приобрел, однако он бы с радостью отказался от всех этих знаний, лишь бы все в его жизни стало как прежде. Но страх все еще не покинул его. Он боялся, хоть и не подавал вида. Так он и сидел, уставившись в одну точку, пока не услышал, как скрипнул диван и хлопнула дверь комнаты.

Тогда он закрыл лицо руками и зарыдал.

Я решил оставить здесь свой финальный комментарий, включив в него последнюю запись разговора с матерью Андрея перед завершением основной истории. Во многом этот последний разговор с Софьей Григорьевной мог бы поставить точку или хотя бы дать объяснение произошедшему с Андреем, но лично для меня все оказалось не так просто.

Андрей заканчивал книгу в Петербурге, после чего вернулся в родной город, чтобы замолчать и погрузиться в ту бездну, о которой никому из нас не ведомо.

И тут я снова хочу вернуться к теме, почему эта история настолько привлекла меня и заставила ехать на другой край страны, чтобы найти ее автора, побеседовать с его родителями и в итоге собрать все в одну книгу.

Я и не предполагал, во что это выльется, когда после прочтения рукописи мне вдруг показалось крайне важным, чтобы об этой истории узнало как можно больше людей. Я бесконечно далек от издательского дела и никогда не планировал заняться чем-то подобным, но жизнь порой выкидывает такие фортели, что остается только раскрывать рот от удивления.