Татьяна Корсакова - Сердце ночи

Вот только птица в руки не давалась, пыталась подняться в небо, но камнем падала на землю и бежала вперед, волоча за собой перебитое крыло. Эльза тоже бежала. Сначала ей казалось, что еще чуть-чуть и она галку поймает, а потом оказалось, что она заблудилась. Вокруг не было ни единой живой души. Даже птица куда-то исчезла.

Нет, Эльза не испугалась. Папа говорил, что паника – это последнее дело. Особенно в тайге. У нее есть ружье, вода и кое-какие съестные запасы. Она продержится, пока папа ее не найдет.

Оптимизма хватило до вечера, а потом вместе с первыми лиловыми сумерками Эльзу накрыл страх. Лес больше не казался обычным. Темнота меняла его до неузнаваемости, превращала старые деревья в оживающих монстров, постанывала и порыкивала незнакомыми, совсем не звериными голосами.

Эльза развела костер и всю ночь зорко следила, чтобы он не погас. А ружье из рук так и вовсе не выпускала. Немного подремать ей удалось на рассвете, а потом она тронулась в путь. Оставаться на месте не было никаких сил, отчего-то казалось, что выйти к людям у нее получится и у самой. А для папы в качестве ориентира останется кострище. Он хороший охотник и хороший следопыт, он ее обязательно очень скоро найдет.

Не нашел. Ни на следующий день, ни через день. А потом как-то так вышло, что Эльза сбилась со счета. К страху добавились голод и жажда. Пока получалось перебиваться на кедровых орехах и ягодах. Она умела стрелять и, наверное, сумела бы раздобыть себе на обед какую-нибудь мелкую зверюшку, но терпела, не хотела никого убивать. А еще в этом темном, совсем уж диком лесу ей казалось очень важным сохранить патроны. Просто так, на всякий случай.

Хуже всего было без воды. Утренней росы Эльзе не хватало. Однажды прошел дождь, ей удалось утолить жажду и даже собрать немного воды в дорожную фляжку. Но эти запасы очень скоро кончились, почти одновременно с надеждой. Еще пару суток без воды – и ей конец. Наверное, ей и так конец. Если бы папа мог, он бы уже давно ее нашел. Кто-нибудь да нашел бы. Значит, рассчитывать теперь остается только на себя, искать не только выход, но и воду. А для начала следует найти подходящее дерево.

Дерево обнаружилось быстро. Старый дуб клонился нижними ветвями к земле, и у Эльзы получилось за эти ветви зацепиться, взобраться по ним вверх, как по лестнице. Высоты она не боялась. Теперь в ее жизни появились страхи куда серьезнее.

Внизу колыхалось зеленое море. Куда ни посмотри – везде только эта сизая зелень. И лишь в одном месте что-то блеснуло на полуденном солнце, словно огромный кусок стекла. Нет, не стекла – речки!

К речке Эльза бежала, позабыв про усталость. И так же, с разбегу, рухнула в холодную воду. Плескалась долго, до скрипа натирала белым речным песком искусанную комарами и мошками кожу, пила из сложенных «ковшиком» ладошек упоительно вкусную воду, чувствовала себя почти счастливой. Идти дальше она решила вдоль русла реки. Еще из уроков истории помнила, что населенные пункты всегда строились на берегах. Может, получится выйти к какой-нибудь лесной деревушке. А если даже и не получится, то под рукой у нее теперь всегда будет вода и рыба. Серебристые рыбьи косяки Эльза видела, пока купалась. У нее даже получилось голыми руками поймать одну из рыбешек. Тем вечером она впервые досыта поела, а утром тронулась в путь, вниз по течению.

Не обманули уроки истории! Уже на утро следующего дня Эльза увидела верхушку черной башни, возвышающейся над макушками деревьев. Она ускорила шаг, то и дело всматриваясь вдаль, опасаясь, что башня могла ей просто примерещиться от усталости. Башня не исчезала, наоборот, она становилась ближе с каждым пройденным километром, и в Эльзином сердце росла надежда.

Идти пришлось долго, но когда знаешь, к чему идешь, уже не так страшно. Страшно стало позже, когда Эльза вышла к затянутому ряской пруду. Это место было нежилым. Нет, не так! Это место было неживым! Огромный дом, некогда нарядный и белокаменный, окружал одичалый сад. Стелились по земле колючие плети шиповника, и через проломы в стеклянном куполе рвались к небу черные, словно обгорелые, ветви. Здесь, в этом месте, все было диким и корявым, словно ненастоящим. А еще здесь было тихо. Так тихо просто не бывает. Всегда есть птицы и звери. И ветер шумит в кронах деревьев.

Шумел… раньше. И не среди этих извитых, перекрученных ветвей, а в обычном кедровнике или сосоннике. А это место особенное – тихое и страшное. Но другого нет. И вполне возможно, что кто-то здесь все-таки живет. Или хотя бы иногда приходит. Дом такой необычный, явно старинный. Может быть, это какой-то памятник старины. Памятники охраняют. Или хотя бы присматривают за ними. К памятнику непременно должна вести дорога. Или от памятника. Эльзе было неважно. Главное, выйти к людям. А пока можно осмотреть этот удивительный дом. Человеческое жилище – лучше глухой тайги, даже если это жилище давно заброшено.