Хью Уолпол - Призрак потерянного озера. Поместье Вэйдов. Госпожа Лант

Кажется, это был смех? Но, может быть, мне только показалось. Через секунду я снова услышала треск кустов. Теперь он раздавался у меня за спиной. В лесу было почти темно. Небо, очевидно, уже затянуло облаками: свет, пробивавшийся сквозь ветки, был серым и тяжелым. Все вокруг тоже теряло цвет. Листва и трава из изумрудных превратились в оливковые и слились с общим пепельным фоном. В воздухе стоял гнетущий аромат земли, моха и еще чего–то – гниющего и старого.

Только теперь я осознала, какую глупость совершила. Предупреждал же меня мистер Мак–Ларен, специально предупреждал – чтобы я никогда не ходила одна в здешние леса… А я как раз оказалась совершенно одна в самой гуще леса, и сейчас вот–вот начнется гроза.

Я постаралась не впадать в панику. Вовсе я не заблудилась, твердила я себе. Я могу просто вернуться назад, той же дорогой, что пришла сюда. Я так и сделаю. Ничьего общества я уже не искала. И я повернула назад.

Опять затрещали ветки – теперь уже гораздо сильнее – в зарослях прямо передо мной. Я застыла на месте, ясно увидев высокую коричневую фигуру – возникшую на тропинке и загородившую мне дорогу.

Мне всегда казалось, что довольно нелепо употреблять выражение застыл как камень для того, чтобы передать эмоциональное состояние человека. Но в этот момент я буквально превратилась в камень. Медведь!

Но нет, это не было похоже на такое в общем–то обыкновенное и обыденное явление, как медведь. Это имело облик человека, хотя я поняла это не сразу, так как оно было закутано в широкую и длинную коричневую хламиду и лицо скрывал капюшон. Монах?.. Но откуда здесь взяться монаху?

И тогда я вспомнила, и мной овладел панический ужас – такой, что кровь застыла в жилах. Призрак… Эрик говорил, что иногда он принимает облик монаха.

Какая нелепость, пыталась сказать я себе. Ничего подобного не бывает – привидений… призраков… Но оно было тут, мрачно возвышаясь передо мной в лесном сумраке.

Какое–то мгновение оно стояло неподвижно, потом медленно откинуло капюшон, и я увидела лицо… Господи, что это было! Белое как мел, глаза – как черные впадины, вместо рта – сплошная рана. Что–то из кошмаров душевнобольного…

Я смотрела, застыв на месте, но страх оживил меня. Я побежала, спотыкаясь, прочь от него, от этого жуткого создания. Ноги были как деревянные, я не чувствовала их. Я пыталась кричать, но не понимала, кричу ли я на самом деле, или из моей груди, сдавленной страхом, не вырывается ни единого звука. Но все мои пять чувств были при мне – я слышала, как это видение издавало торжествующие звуки, следуя за мной, как оно размахивает руками, похожее на огромную птицу. Я слышала даже, как камешки вылетают у него из–под ног и как хрустят сучки, на которые оно наступает.

Оно двигалось все быстрее и быстрее, настигая меня, и я задыхалась от предчувствия, что вот уже сейчас… оно дотронется до меня… вот сейчас его стальные когти… Тропинка взбежала вверх и кончилась на широком выступе скалы. Я вовремя остановилась. Надо мной ничего не было. Подо мной переливались запретные воды Потерянного Озера. Еще бы шаг, и я была бы уже там.

Я поглядела по сторонам, ища другой путь выбраться отсюда. Этот кошмар уже был тут, прямо за моей спиной, – так близко, что я могла слышать его тяжелое дыхание, чувствовать его запах, даже дотянуться до него рукой и потрогать.

Меня очень сильно ударили по спине между лопаток… я успела подумать, что у Призрака, у видения из эктоплазмы, навряд ли нашлось бы столько силы… – и я оказалась в ледяной воде Потерянного Озера, а позади меня кто–то хохотал демоническим смехом.

Падая, я слышала свои крики как бы со стороны. Они еще звучали у меня в ушах, когда я оказалась под водой… Я задохнулась… потом я выплыла на поверхность – захлебываясь, задыхаясь, но живая – пока что живая, – однако гораздо дальше от берега, чем можно было бы ожидать. Я попыталась приблизиться к берегу. Я неплохо плаваю, но этого у меня не получилось – что–то как будто тянуло меня в противоположном направлении.

С берега послышался треск сухих веток. Даже если бы это был тот, кто меня сюда толкнул, пришедший, чтобы убедиться, что мне не удастся выбраться из воды живой, я бы не перестала звать на помощь. Я думаю, что просто не могла не кричать. Я кричала не умолкая, как сирена, разрывая тишину этих мест, – потому что знала: нет никакой надежды, что кто–то меня услышит.

И тогда произошло великое чудо: я услышала, как Эрик кричит мне: