Хью Уолпол - Призрак потерянного озера. Поместье Вэйдов. Госпожа Лант

— Сьюард! Ты ведь не оставишь меня здесь, правда?

— Оставлю. У меня нет другого выхода.

— Сьюард, я никому не скажу, клянусь богом!

— Ах, Нэнси! Посуди сама — могу ли я тебе верить? Если ты выйдешь, я окажусь полностью в твоих руках. Ты пожалеешь о своем обещании и выдашь меня. Но даже если ты сдержишь слово, все равно нет гарантий, что не проболтаешься лучшей подруге, не выкрикнешь во сне, не скажешь сгоряча что–нибудь лишнее. Больная совесть быстро расшатает тебе нервы.

— Больная совесть? Но я не считаю тебя убийцей! Ты, по–моему, не способен на хладнокровное убийство! Ты, наверное, случайно как–то…

— Да, ты права. На Лотти скатился валун, когда она одна играла на пляже. Один шанс из миллиарда! Я случайно ступил на большой, неустойчиво лежавший камень, и он свалился с обрыва. Что мне оставалось делать? Я бросил мертвую девочку в колодец и незаметно уехал. В тот день меня не ждали, я должен был приехать позже.

— Ну, вот видишь, это был несчастный случай! Суд тебя оправдает!

— Плевать мне на суд! Никто мне не указ, кроме Эрнестины, моей единственной в целом мире женщины! Она не простит мне смерти дочери! А я люблю ее! И она меня! Ты хочешь нас разлучить? Ты хочешь поссорить нас? Это тебе не удастся! Это никому не удастся! Даже Господу Богу!

Голос его звучал все громче и громче, заполняя до краев глубокий колодец, отдаваясь болью в ушах, создавая атмосферу безумия и гнева.

— Сьюард, я тебя не виню. Я разделю с тобой твою тайну. Клянусь, буду молчать до конца своих дней!

— Нет, Нэнси. Ты останешься здесь. Я давно уже решил избавиться от тебя — ты опасна своим несносным любопытством, невоздержанным языком, беспокойным нравом. Ты — чужая, не нашего круга, от тебя одни неприятности. Я хотел обойтись без крови. Ртуть в ликере, веревка на ступеньках — это моя работа, но она пропала даром. Мне не удалось тебя испугать. Почему ты не уехала? Вместо этого ты стала расспрашивать о миссис Блаунт, совать свой нос, куда тебя не просили!

— Миссис Блаунт что–то знала?

— Она встретила меня, когда я возвращался от колодца.

— А еще кто–нибудь догадывался?

— Миссис Кингсли, наверное. Она тогда уже ходила беременная Джефом. Алекс думал, что он — отец ребенка, но я мог поколебать его уверенность. Совершенно случайно я застал Бэллу с одним моряком… Так что она молчала о своих подозрениях, а я не выдавал ее.

Вот почему Сьюард боялся перечить экономке! Она могла бы разоблачить его в глазах Эрнестины!

— Миссис Блаунт тоже молчала, потому что я платил ей деньги, — печально продолжал Сьюард.

— Так, значит, это ты платил ей деньги?

Комок в горле помешал мне говорить. Перед глазами встала ужасная картина: мертвый кот с оскаленной пастью, лежащий на ковре, который прикрывает большое тело миссис Блаунт. Что она знала? О чем догадывалась? Почему не предупредила меня, что бояться надо Сьюарда, а не Эрнестину? Теперь никто уже не сможет ответить на эти вопросы.

— Давно надо было убрать ее. Но я все медлил, не хотел рисковать. Вот и дождался на свою голову.

Он убивал, чтобы не упасть в глазах любимой женщины! Какая дикость!

— Зачем ты лезла не в свое дело, Нэнси? Когда ты стала расспрашивать про миссис Блаунт, я сразу понял, что у тебя на уме. Нельзя было позволить тебе разговаривать с ней.

Он говорил холодно, спокойно, как будто рассуждал о шахматной партии или об алгебраической задачке.

Мороз пробежал у меня по коже; я осознала, что со мной не шутят, что меня действительно обрекают на мучительную смерть от голода и жажды. Я стояла у него на пути, он уже пробовал пугать меня и увидел, что я не боюсь угроз. Теперь же, когда мне стало известно, кто убил миссис Блаунт, я превратилась для него в смертельно опасного свидетеля. Если раньше он был жертвой обстоятельств, то теперь его положение изменилось. После нового преступления, умышленного убийства, он становился заурядным уголовником, достойным электрического стула. Никакой суд — ни людской, ни Божий — уже не оправдает его. И сейчас для него сожжены все мосты, сейчас ему нечего терять, и нет совершенно никакой разницы, сколько новых убитых людей отягчит послушную совесть негодяя.

Я задрожала.

— Меня будут искать!

А как же Марианна? Что будет с ней, с моей маленькой, хорошенькой доченькой?

— Что будет с Марианной?!

— Я только отвезу ее на берег. Прилив начнется через… — он посмотрел на часы, — через полчаса. Искать вас не будут. Вы обе будете смыты приливом. У меня есть твои туфли — я положу их на берегу для пущей убедительности.