Хью Уолпол - Призрак потерянного озера. Поместье Вэйдов. Госпожа Лант

Я очень устала, Марианна оттягивала руки, как пудовая гиря. Дом миссис Блаунт был довольно мил: маленький, одноэтажный, почти невидимый в зарослях розового олеандра. Мне пришлось долго стучаться в дверь. Присевший рядом огромный рыжий кот смотрел на меня и ждал результатов моих усилий. В конце концов дверь заскрипела и приоткрылась. В образовавшуюся щель смотрели два невыразительных глаза.

— Чего надо? — спросил недоверчивый хрипловатый голос.

— Вы миссис Тесси Блаунт?

— Я. Ну и что из того?

— Вы — опытная няня, — начала я. — Мне бы…

— Я давно на пенсии.

Да, это была Тесси Блаунт, работавшая когда–то няней. Значит, она — та, кого я ищу. Вряд ли такое возможно: две полные тезки с одинаковыми профессиями.

— Миссис Блаунт, — жалобно протянула я, стараясь побудить ее впустить меня в дом, — я проделала дальнюю дорогу, чтобы поговорить с вами.

Я действительно очень устала и надеялась, что мой голос звучит не очень фальшиво.

— Кто вас послал? — Ее глаза сузились.

— Никто меня не посылал. Я слышала про вас много хорошего.

— От кого?

— От миссис Вейд.

Дверь тут же изо всех сил захлопнулась, и я бы уехала ни с чем, если бы не помощь того самого гигантского рыжего кота. Его прищемило дверью, и он заорал дурным голосом. Тут же послышалось легкое оханье, и миссис Блаунт с причитаниями взяла слегка помятого зверя на руки и стала ласкать его.

— Я жена Джеффри Вейда, — крикнула я в отчаянии.

— Какого Джеффри? — спросила рассеянно миссис Блаунт, гладя пострадавшего по рыжей шерсти.

— Младшего брата Лотти.

— А–а. Да, я слышала, что у них родился еще один мальчик.

— Мне нужно поговорить с вами.

— О чем?

— Может быть, вы порекомендуете мне какую–нибудь другую няню? Прошу вас, пустите меня в дом, — взмолилась я. — Я не отниму у вас много времени.

Я чувствовала себя торговцем тухлым товаром, который навязывает вопреки воле покупателя ненужную ему вещь. Но мне необходимо было поговорить с ней. Иначе зря я мучилась по такой дороге, что ли?

— Э–э–э… Ну ладно, вы все–таки — член семьи, да?

Она наконец открыла дверь и впустила меня. Сразу в нос ударил кошачий запах. Дом был очень маленький, плохо обставленный, всего с двумя ветхими стульями. На стенах висели матерчатые плакаты: «Добро пожаловать в Сан–Диего», «Привет из Лос–Анджелеса», «В гостях хорошо, а дома лучше». На подоконнике, между цветочными горшками, спали два кота, свернувшиеся клубочком.

— Садитесь, — сказала миссис Блаунт.

Я сняла кота с одного из стульев и воспользовалась приглашением. Няня едва разместилась на диване напротив меня. Она была чудовищно мясистая. Не полноватая, не толстая и даже не тучная, а именно мясистая, вся состоящая сплошь из могучих складок: на подбородке, на боках, на ногах. Похожее на мешок платье не могло придать форму человеческого тела такой уродливой комплекции.

— Вот так, значит, время бежит, — сказала туша. — Младенец вырос и родил нового младенца.

— Он погиб в авиакатастрофе.

— Это плохо. Не успел, наверное, понянчить ребенка.

Кот, сидевший у нее на руках, улучил мгновение и спрыгнул на диван. Тут же толстая рука хозяйки ухватила его за загривок.

— Ах, какой быстрый, — сказала она.

— Муж погиб до рождения дочери.

— Это еще хуже. Такая судьба, наверное, у семьи Вейдов.

— Да, наверное, — напряглась я. — И смерть Лотти тоже была трагической.

Она цокнула языком, но ничего не сказала, гладя заурчавшего кота, и перевела разговор на другое.

— Как зовут вашу дочь?

— Марианна.

— Хорошее имя. Дайте мне подержать ее.

Все хотят подержать, как с цепи сорвались. Я с тревогой передала дочь чужой женщине, к тому же, как мне показалось, не очень опрятной. Марианна не очень испугалась, с интересом разглядывая необъятные телеса новой знакомой.

— Сколько ей?

— Восемь месяцев.

— О–о, какая большая. А я думала, ей девять месяцев. Ты хорошо растешь, правда, бэби? — стала гладить она девочку совершенно так же, как кота. Отвергнутый кот внимательно рассматривал соперницу, хлеща себя хвостом по бокам.

— Как вы умеете ладить с детьми, миссис Блаунт, — польстила я ей. — Может быть, вы согласились бы прервать свое уединение и посидеть немного с моей малышкой? — жалобно спросила я, изо всех сил надеясь, что она не примет предложение.

— Нет, — сказала няня, к моему большому облегчению. — Слишком стара стала. Мне не надо зарабатывать на кусок хлеба, я получаю пособие. Бедный мистер Блаунт после своей смерти не оставил мне ни гроша. Если бы не Вейды, помереть бы мне в старости с голоду.