Хью Уолпол - Призрак потерянного озера. Поместье Вэйдов. Госпожа Лант

Я показалась врачу. Доктор Дэвис убеждал меня не нервничать, прописал успокоительное.

— Ваше положение мне знакомо по другим молодым мамам. Успокойтесь, здесь нет ничего нового. Такое часто случается, Особенно в семьях, где есть много бездетных женщин. Постарайтесь отвлечься и не думать о плохом, а то ваше состояние может вредно сказаться на маленькой.

Я постаралась. Лекарство мало помогало мне. Моя борьба с самой собой не прерывалась ни днем, ни ночью. Днем я воевала со своими зубами, приглушая их скрип всякий раз, как Эрнестина приближалась к внучке, а ночью старалась уйти от кошмаров, постоянно просыпаясь и ненадолго проваливаясь в дрему. Но в глубине души я чувствовала, что все эти жалкие потуги не остановят надвигавшейся катастрофы.

Однажды летним погожим днем я подкатила коляску с малышкой к подъезду и решила оставить ее на свежем воздухе, пока сама немного перекушу на кухне. С тех пор как у миссис Кингсли появились обязанности, связанные с новыми жильцами, еда перестала быть для нас священным ритуалом, опустившись до уровня простого приема пищи. На пустующей кухне, в простой, мирной обстановке нашлись стакан молока и кусочек хлеба. Тишина нарушалась только ровным гулом холодильника и мерным тиканьем настенных часов. Мне стало уютно, я расслабилась. Рядом обнаружилась газета, я стала ее просматривать, налив себе дополнительный стакан молока. Так прошло, наверное, с полчаса. Внезапно мне послышался какой–то странный звук. Я вздрогнула, сорвалась с места и с замеревшим сердцем помчалась к коляске.

Коляска была пуста!

Я не могла сразу осознать случившегося и с минуту рассматривала скомканные белые пеленки и розовое одеяло, надеясь, что это наваждение, которое скоро рассеется, и я снова увижу свою девочку. Но увы, как ни напрягались мои глаза, я не могла силой взгляда вернуть пропавшую дочь. Паника охватила меня. Я стала кричать как сумасшедшая:

— Марианна, Марианна! — На крик выбежал Сьюард. — Марианна исчезла! — продолжала кричать я. — Надо ее скорее найти! Где моя девочка?

— Подождите убиваться, — стал успокаивать меня Сьюард. — Может быть, миссис Кингсли или Эрнестина…

— Да, — подхватила я в отчаянии. — Это Эрнестина. Где Эрнестина? Это она украла!

Могла ли я не впасть в отчаяние? Разве не понятно мое состояние любому человеку, даже никогда не имевшему детей? В моем мозгу возникла картина: Эрнестина подкрадывается к спящей Марианне и хватает ее, приговаривая: «Лотти, Лотти».

— Где Эрнестина? — закричала я совершенно вне себя от горя.

— Только что была здесь.

— Помогите мне найти ее! — твердо произнесла я, беря Сьюарда за руку. — Разве вы не знаете ее? Разве вы не знаете, на что она способна?

— Пойдемте в ее комнату, она, наверное, там.

Я видела, что он не верит мне, но это меня не беспокоило. Главное — чтобы он помог. Вместе мы пошли через весь дом в комнату Эрнестины. Комната оказалась маленькой каморкой, едва вмещавшей кровать, зеркало и комод. На осмотр этого убранства хватило одного беглого взгляда. Каморка была пуста.

— Она куда–то унесла мою дочь!

— Нэнси, будьте благоразумны. Откуда у вас такая уверенность? Может быть, это и не Эрнестина вовсе, а миссис Кингсли…

— Нет. Это Эрнестина!

— Не могу поверить. Она без меня никуда не выходит.

— Она все может! Она, наверное, вышла за ворота и села в автобус!

Сьюард взял меня за руку, стараясь хоть как–то успокоить.

— Это невозможно, Нэнси!

Но меня ничто уже не могло успокоить, я вся тряслась. Вдруг страшная мысль пронзила меня.

— Конечно! Как я сразу не догадалась! Эрнестина понесла Марианну к морю, к бухте, к тому месту, где в последний раз видела Лотти! К бухте!

— Не может быть, Нэнси! Это нелепица!

— Я уверена!

В меня как будто вселилась неземная сила. Оттолкнув Сьюарда, я птицей полетела к воротам, отодвинула створку и побежала дальше. Не помню, чтобы я переставляла ноги, меня несло как на крыльях, а когда я увидела нелепую фигуру Эрнестины, последние остатки самообладания покинули меня.

А Эрнестина спокойно сидела на берегу. Ее лицо излучало счастье. Морщины разгладились, выражение печали исчезло, она выглядела лет на десять — двадцать моложе и с умилением смотрела на Марианну, лежавшую у нее на коленях.

— Посмотри! — сказала она мне, едва я приблизилась. — Как Лотти довольна! Она не хотела играть на песке — боялась замочить ножки. Она проснулась, но не плачет! Ей хорошо со мной.