Орасио Кирога - Бокал крови и другие невероятные истории о вампирах

После недолгих колебаний и ожидаемых шуточек по поводу серьезности, с какой я отнесся к «охоте на собаку», по выражению священника, Грант изъявил согласие. Тогда я сказал ему, что этой ночью мы попытаемся выследить таинственного зверя, но приближаться и мешать ему не станем. Думаю, что несмотря на все подшучивание, у священника все же сложилось впечатление, что мои предосторожности могут иметь под собой некое резонное основание.

Вскоре после одиннадцати мы вышли из дома; ночь была тиха и недвижна.

Сперва мы решили было исследовать полосу густого тумана у церкви, но он оказался таким ледяным, а вокруг стоял такой легкий, но отвратительно-гнилостный и отталкивающий запах, что не выдержали ни наши нервы, ни желудки. Поэтому мы вернулись назад и заняли позицию в черной тени тиса, откуда была хорошо видна калитка погоста.

В полночь вновь поднялся собачий вой, и через несколько минут мы увидели большую серую тень с горящими, как светильники, зелеными глазами; переваливаясь, она быстро приближалась к нам по тропинке.

Священник дернулся вперед, но я крепко схватил его за руку и прошептал:

— Помните о своем обещании!

Мы оба замерли. Мимо быстро проскользнул громадный зверь. Он был вполне осязаем — мы слышали стук когтей по каменным плитам. Зверь пробежал в нескольких ярдах от нас; был то не менее и не более, как огромный серый волк, тощий и костлявый, с вздыбленной шерстью и мокрой пастью. Он остановился у границы тумана и повернулся к нам. Зрелище было поистине ужасное, леденящее кровь. Глаза его сверкали, как огни, верхняя губа с рычанием приподнялась, обнажая острые клыки, с челюстей капала темная пена.

Зверь задрал голову и издал долгий пронзительный вой, на который откликнулись издалека деревенские собаки. Постояв несколько мгновений, он повернулся и исчез в густом тумане.

Почти сразу туман начал рассеиваться и минут через десять исчез совсем; собаки в деревне замолчали, и ночь вернулась на круги своя. Мы осмотрели место, где только что стоял волк, и обнаружили на каменных плитах ясно видимые темные пятна пены и слюны.

— Ну что, пастор? — спросил я. — Согласны ли вы теперь признать — учитывая то, что видели сегодня, местные легенды, труп в гробнице, воющих собак и тем более таинственного зверя, которого разглядывали вблизи своими глазами — что во всем этом есть нечто сверхъестественное? Согласны ли предаться мне телом и душой, помочь мне во всем, что бы я ни делал, для выяснения тайны до конца и искоренения этого ночного ужаса?

Я видел, что необъяснимое ночное происшествие оказало на священника сильное воздействие, и хотел по возможности усугубить впечатление.

— Я вынужден поневоле признать вашу правоту, — ответил он. — Ввиду того, что я видел, вынужден также заключить, что здесь действуют какие-то нечистые силы. Но как им удается чинить зло на священной церковной земле? Не лучше ли нам будет призвать на помощь небеса?

— Грант, — торжественно проговорил я, — пусть каждый из нас делает то, что должен. Бог помогает тому, кто помогает себе сам; с Его помощью и во всеоружии моих знаний мы сразимся с силами зла во имя Его и несчастной заблудшей души в той гробнице.

Затем мы вернулись домой, и я записал в дневник этот отчет о ночной сцене, пока она еще оставалась свежа в моей памяти.

11 июля . Рабочие вновь дрожат от страха; только и разговоров, что о странной собаке, которую ночью видели и преследовали несколько человек. Фермер Стотман, зорко следивший за своими овцами (именно на его стадо было совершено нападение прошлой ночью) застал зверя над только что зарезанной овцой и попытался его отогнать, но испугался громадных размеров и свирепости животного и поспешно бросился за ружьем. Когда он вернулся, зверя уже не было, однако фермер нашел еще трех мертвых и растерзанных овец.

Сегодня «гробницу Сары» передвинули на новое место; работа выдалась долгая и трудная, и у нас не осталось времени, чтобы накрыть ее плитой. Я рад этому: в прозаическом свете дня священник очень сомневается в ночных событиях и считает, что все происшествие было преувеличено и искажено нашим воображением.

Я не смог бы в одиночку вести войну на уничтожение с этой зловещей тварью, а положиться больше не на кого. Пришлось снова воззвать к нему, молить его уделить мне еще одну ночь и убеждать пастора, что случившееся было не плодом расстроенного воображения, но жуткой, ужасающей правдой и что ради себя самих и всех живущих в округе мы обязаны искоренить зло.