Вадим Дмитриев - Чёрные лебеди

— Что ты плетёшь! — Грязь бойко подалась вперёд.

— Тише-тише, — паренёк испуганно отпрянул, — я лишь слышал, что теперь девка командует синелесцами. Воистину, мир перевернулся.

— Ступай, и больше не болтай глупостей, — прикрикнула Грязь, определив паренька в сельские дурачки, каких хватало в ремесленных селениях Подгорья.

Вглядываясь в снежные вершины, она размышляла над тем, как ей выманить Меченого в город мастеров Кустаркан — самый большой в Гелеях. Рано или поздно, туда уж точно наведаются лесорубы Бесноватого — Корвал-Мизинец, Рыжая Колода, толстобрюхий Филикар — этих парней Поло часто брал с собой на двух-трёх подводах в Кустаркан, якобы за новенькими топорами. Но Грязь знала, истинная причина поездок в другом. Поговаривали, у Поло в городе тайник, а хранитель ни кто иной, сам городской казначей Тулус. Вот и отправляет Бесноватый военные трофеи под надёжный казначейский замок. От Семиветровых холмов до Кустаркана день пути на восток, а значит, пришло время.

Вернувшись в маленькую кухоньку, застала Рыжую за разделыванием заячьей тушки. Рядом Знахарь кипятил отвар для больного коликами литейщика и что-то записывал в маленькую книжицу. Они беседовали, и к удивлению северянки, это был их первый долгий разговор за всё время пути.

— Ты неплохо справляешься, — говорил Знахарь, указывая на умелые движения женщины. — Это я говорю как бывший в этом специалист.

— В детстве пришлось научиться, — отвечала та.

— Мать научила?

— Кое-кто другой… на островах. — Она смотрела как Знахарь аккуратно выводит буквы отточенным пером: — Где научился? Не часто встретишь на болотах умеющего писать.

— У меня был Учитель, — и немного помолчав, продолжил: — Ты не разговорчива. За всю дорогу поговорить так и не довелось. Что делаешь в наших краях?

— Я не понимаю тебя.

— Ты вроде геранийка, но говор, словно долго жила за морем. Это так?

— Ты прав, Знахарь, и я недавно стала неразговорчива. Потому как не о чем говорить. Прибыла сюда с недобрыми намерениями, о чём искренне сожалею. Если ты против всех, умей принять, что все против тебя. Цена такого выбора — одиночество. Оно может стать даром, а может оказаться проклятьем. Я не справилась, не распознала змею в кроличьем обличии, за что и поплатилась.

— Твоё настоящее имя…?

— Начинаю привыкать откликаться на Рыжую. Мне даже нравится.

— Где твой дом?

— Его у меня больше нет.

— А семья?

— Сильнее всего на свете я хочу увидеть своих детей.

— Где они сейчас?

— Младший под покровительством моих заклятых врагов, а старшая… даже не представляю, где.

— Не хочешь рассказывать о себе?

— Не хочу накликать беду ни на вас, ни на себя.

— Что-то скрываешь?

— Много.

— Кто сеет ветер, тот пожнёт бурю. Верно?

— Если бы ты знал, как сейчас прав. Теперь я плачу без слёз и страдаю без стонов.

— Да, ты скрытна и неразговорчива, как и твой немой.

— И он не мой немой.

— Вот как?

— Случайность, но счастливая. Ведь он тоже ничего не сможет рассказать обо мне.

— Я могу вернуть ему речь. Язык пришить не сложно, главное иметь язык его кровного родственника, а с этим, как ты понимаешь, проблема.

— Я признательна тебе, — после некоторого молчания робко произнесла женщина, благодарно глядя эскулапу в глаза.

— За что? — смутился тот.

— Сам знаешь за что.

— Пустяки, — с нарочитым безразличием выговорил Знахарь. — Моя обязанность помогать каждому.

— Но я не каждая, я… — она запнулась на полуслове.

Некоторое время в кухоньке стояла тишина.

— Я бы осталась жить в этом селении, — наконец Рыжая продолжила разговор. — Здесь тихо и люди приветливые.

— Я тоже хочу осесть… — Знахарь накрыл её руку своей ладонью. Женщина дрогнула, но руки не отняла. Знахарь неспешно убрал руку и продолжил: — Ладно, понимаю, тебе пришлось не сладко. Теперь есть время подумать обо всём. Переоценить ценности.

— Ну что, пора прощаться, — глядя на спутников с нарочитой приветливостью, вклинилась в беседу северянка: — Не понимаю, зачем вы увязались за нами, но пора дорогам разойтись.

— Ты это о чём? — спросил Знахарь.

— Рыжая права, ей лучше остаться в посёлке. Немытый остаётся тоже. С голоду не помрут. Она сгодится куховарить, немому тоже дело найдётся.

— Я останусь с ними, — сказал Знахарь.

— Э… — протянула северянка, чуть колеблясь, — ладно, я знаю, где тебя найти, если что… — и твёрдо добавила: — Мы с Меченым дальше идём одни.