Елена Асеева - Четыре дня, четыре ночи [СИ]

Но вот боковым зрением Руслан увидал, пронесшийся справа от него, прилетевший, оттуда из галактики, громадный желто-красный сгусток, похожий на горящий каменный шар. Сгусток упал куда-то вглубь города, послышался оглушительный взрыв, грохот и рокотанье и секунду спустя люди города ожили, ожили птицы, парящие в вышине, ожили звери, живущие в лесах, ожили сами леса…. Люди испуганно принялись оглядываться. Одни из них закричали, другие побежали, а третьи заплакали. А сгусток, между тем, превратился в пылающий, пожирающий все и вся шар огня, и начал, разрастаясь, двигаться, сжигая, уничтожая и людей, и зверей, и птиц, и каменные города. И слышал Руслан крики ужаса людей и визги зверей, зрел перекошенные человеческие лица, наполненные смертельным испугом, их широкие, синие глаза, их смерть, и возрождение зла.

— Род — наслал на землю огонь и через боль и гибель людскую возродил смерть, зло, Пекло и Чернобога, — громко мурчал в ухо хозяина, парящий где-то рядом Барсик, стараясь перемурлыкать боль и крики людей.

Руслан не в силах более смотреть на гибель Яви, закрыл ладонями лицо и почувствовал, как снова закрутилось его тело, руки, ноги и голова. И опять его понесло куда-то с той же огромной скоростью, с такой быстротой, что его внезапно затошнило и не переваренная еда подступила к горлу, выплеснулась ему в рот… Еще миг полета и резкая остановка.

Убрав ладони от лица, русич увидел перед собой великое дерево Зла, на его ветках висело, и пульсировало Золотое Яйцо — источник Вселенной, стеклянные горы и мертвая река, как и прежде, преграждали путь к нему.

— Хму…хму… дуралей… Это было очень давно, — заметил сидящий Барсик и поднявшись на лапы прошелся и провел концом своего хвоста по спортивным штанам Руслана. — То, что ты видел, дурень, было очень давно… и не зачем было тут пачкать землю пекельного царства своей плохо переваренной пищей…хму…хму… Это Босоркуну не понравится… Приперся тут, наблевал возле Святая святых Пекла — вечного Дерева Зла… Ох! не понравится то Босоркуну, уж он очень разозлится… Гляди, как бы тебе не досталось, за испачканную землю… хму… хму!.. Но, я, что-то отвлекся… короче говоря, если ты понял, не очень-то я на это надеюсь… была гибель той Яви, а после Боги Света опять возродили на земле жизнь, вашу жизнь… И ДажьБог, который стал, по преданиям, после той битвы с Чернобогом, не отличим от Всевышнего, сам творил своих детей — русских славян… и очень он любил вас, своих детей, славян… А вы, свиньи, дуралеи и тупоумки, потом, его отца Бога Перуна, который столько раз приходил к вашим предкам в страшные минуты сечи и спасал их от смерти… Вы, свиньи неблагодарные, тыкали в лицо его идола остриями копей, толкали палками, хлестали ветками и топили в реке Днепр…

Руслан стоял, молча, он слушал кота и соглашался с каждым его словом, сказанным, в адрес народа предателя и смотрел он на тайну тайн, дерево вечного Зла, на его голубые издающие дзинь… дзинь и бом… бом бусинки-росинки, и думал, что Яви его наверно не спастись… Что в этой битве с Чернобогом люди земли очередной раз проиграли свои души. И так как ДажьБог не ведет бой с Чернобогом, а Чернобог не поглощает землю льдами и снегами, то в этот раз гибель Яви будет какой-то иной… другой… И когда кот развернувшись, и махнув своим хвостом-поводырем пошел в обратный путь, Руслан содрогнулся всем телом, вспоминая искореженные страхом человеческие лица, утер лицо майкой и также поворотившись направился вслед за Барсиком.

Руслан и кот шли уже несколько часов, сквозь пекельное царство, однако теперь не видел он луга с богатеями, поля с предателями веры, не вырастали перед его глазами ледяные горы с головешками гнилых правителей, не высился кособокий храм Чернобога, не стелились густые туманы черно-красного, буро-серого, багряно-бурого, синего, багряного цветов. Теперь перед человеком лежала бурая, черная и сине-черная земля, усыпанная мелкими осколками камня, и каждый тот камушек блистал разными цветами. Были там красные, пурпурные, голубые камни, были там зеленые и фиолетовые, приглядевшись, перевернув ногой, с натянутым на нее черным, мокрым носком, парочку из них догадался Руслан, что под ногами его лежали драгоценные камни… много… много драгоценных камней. Там были алмазы, сапфиры, изумруды, рубины, турмалины, топазы, александриты и морганиты, и блистали они белыми, черными, розовыми, коричневыми, зелеными, желтыми цветами. И ярко поблескивали гладкими боками, призывно глядели на него. А вот под ногами мелькнула золотая крошка, но вот это уже не рассыпанная по черной земле крошка, а целый слиток золота, и лежит он и соблазняет своим огнистым сиянием. Сделав еще пару шагов, Руслан узрел слитки золота красного, белого цвета, а рядом лежал и топорщился, наполовину утопающий в черной почве, серый слиток платины, и тут же подле него почти касаясь его одним боком, находился слиток серебра. Человек, как завороженный неторопливо шел вперед, и созерцал на черной земле, не просто слитки, а уже украшения из золота, платины и серебра: кольца, печатки, кулоны, серьги, цепи, браслеты, колье, часы, броши, запонки, зажимы на галстук, а вот ах! царские венцы… и все эти богатства были искусно украшены, обрамлены драгоценными камнями.