Питер Джеймс - Абсолютное доказательство

Время в Египте отстает от английского на два часа, от французского и немецкого – на час. В девять часов вылетал рейс «Иджипт эйр» в аэропорт Шарля де Голля, без пересадок; чуть позже – рейс «Люфтганзы» в Берлин, с двумя пересадками. Брать билет в Лондон Хантер не собирался – на случай если за кассами будут следить; так что выбрать предстояло между этими двумя рейсами.

Росс купил билет в Париж, пробрался сквозь толпу в зал для отъезжающих, заполнил декларацию. Руки по-прежнему тряслись; в дополнение ко всему пережитому он вспомнил, что с раннего утра ничего не ел.

Если кто-нибудь и следил за ним на паспортном контроле, эти люди хорошо знали свое дело. Ничего подозрительного Росс не заметил. Суровый офицер взглянул на него, на его паспорт, снова на него и сказал:

– Вижу, вы к нам приехали ненадолго.

– К сожалению, да. А хотелось бы задержаться! Дома сейчас холод собачий.

– По делам приезжали?

– Я писатель. Прилетал встретиться с другом, тоже писателем, который работает здесь, – обсуждали наш совместный проект. Книга о Долине Царей. Нечто вроде путеводителя для туристов.

Магическое слово «туристы» оказало свое действие. Офицер проштамповал его паспорт, закрыл и отдал Россу со скупой, но одобрительной улыбкой.

Пройдя паспортный контроль, журналист нашел бар. Взгромоздившись на табурет, заказал себе двойной скотч, холодное пиво и ткнул пальцем, не глядя, в засохший бутерброд на витрине. Виски проглотил одним глотком, с наслаждением чувствуя, как внутри расходится тепло, и заказал еще порцию.

Вылет отложили на два часа; следовательно, в Париж он попадет не раньше полуночи. Переночует в гостинице в аэропорту, а наутро продолжит путь. Достав телефон, Росс набрал Имоджен эсэмэску о том, что остается в Луксоре еще на день.

Вскоре после того, как самолет поднялся в небеса, Росс уснул беспокойным сном. И проснулся с головной болью два часа спустя.

Вторник, 7 марта

Пока члены высшего руководства «Керр Клуге» один за другим входили в зал заседаний на последнем этаже здания и рассаживались вокруг стола, Эйнсли Блур не отрывался от окна с видом на вечернюю гладь Темзы, темную, как его размышления.

Вошел последний из шестерых, прикрыв за собой звуконепроницаемую дверь, и Эйнсли Блур занял место за столом.

Как обычно, на этих тайных собраниях, происходящих поздно вечером, не было ни помощников, ни секретарей – только совет директоров корпорации. Не велось и записей.

– Джентльмены, – начал Блур, – нас снова постигла неудача. Начнем с того, что пришлось выплатить два с половиной миллиона полиции и Министерству авиации Египта – в обмен на молчание. – Он поднял мрачный взгляд на Джулиуса Хелмсли, директора по оперативным вопросам. – И деньги эти, Джулиус, придется взять из вашего личного кармана; мы не хотим отвечать на неудобные вопросы акционеров на следующем ежегодном собрании.

– Я обо всем позабочусь, – с кислой миной ответил Хелмсли, тощий человек с редеющими светлыми волосами, лошадиным лицом и в неожиданно модных очках, подходящих скорее какому-нибудь начинающему художнику, чем пятидесятипятилетнему финансисту в сером костюме. В корпорации Хелмсли исполнял обязанности главного бухгалтера и привык выплачивать большие суммы наличными, ни по каким документам не проходящие. К примеру, на подкуп лидеров бедных стран Третьего мира.

– Надеюсь, – холодно ответил Блур. – Некоторые из вас уже знают, что произошло, а остальным рассказываю: мы опять сели в лужу. В чертовски глубокую лужу, должен вам сказать! Похоже, наша служба безопасности, как говорится, даже попойку в пивной организовать не способна! Сначала отправились следить за Россом Хантером к Колодцу Чаши – и всё там провалили. А теперь Хантер летит в Англию из Луксора, скорее всего, вместе с тем, за чем туда ездил.

– А мы знаем, за чем он туда ездил? – спросил кто-то из совета директоров.

– Нет, но должны выяснить. Это нечто, содержащее ДНК Иисуса Христа, – ответил Блур. – Что именно – не знаю; старый осел, доктор Кук, не раскололся, как на него ни давили. Хотя, будь эти идиоты терпеливее, наверняка сумели бы что-то у него выяснить. Перед смертью Кук сказал лишь, что этот предмет связан с самим Христом. И что никто, кроме избранного, никогда его не найдет.

– Выходит, этот журналист откуда-то узнал, где искать? – спросил Алан Джиттингс из исследовательского отдела. – А нам точно известно, что он что-то нашел?