Питер Джеймс - Абсолютное доказательство

Он снова оглянулся – и на этот раз, к своему облегчению, не увидел ничего. Преследователей позади не было.

Почти через два часа после того, как они покинули автостоянку возле храма Хатшепсут, впереди показался ряд ветхих лавчонок и древний, выцветший на солнце рекламный плакат «Кока-колы». Под ним сидели, беседуя, двое престарелых арабов, а рядом пасся верблюд. Мальчишка, бежавший по улице, остановился и замер, глазея на мотоцикл и автомобиль, словно на невиданное чудо. Чуть подальше разворачивалась почти библейская сцена: мужчина вел осла, на котором сидела женщина с младенцем на руках.

Мотоцикл остановился возле одной лачужки, старик слез с него и вошел внутрь.

Через несколько минут спустя он вышел вместе со старухой, закутанной в черное, в сандалиях, с серым платком на голове. Не без труда, с помощью Хатема, старуха забралась на багажник мотоцикла, сам он сел в седло и завел мотор.

– Хадиди, кто это может быть? Его сестра, о которой он говорил?

– Похоже, какая-то важная дама.

– Важная дама?!

Вслед за мотоциклом они начали взбираться на крутую гору. Через несколько минут, добравшись до более или менее ровного места, мотоцикл остановился, старик и старуха сошли с него. Затормозил и «Лендкрузер». Хадиди и Росс вышли в пылающее полуденное пекло; Росс немедленно нырнул обратно в машину, достал бутылочку воды – последнюю из запаса в бардачке – и сунул в задний карман брюк.

– Мистер Хантер, – заговорил Расул. – Это моя сестра Ситра.

Росс протянул старухе руку; та только кивнула в ответ и улыбнулась беззубой улыбкой. Вблизи ясно видно было, насколько она стара; время и тяжелая жизнь в пустыне оставили на ее лице бесчисленные следы. Старуха повернулась и пошла вперед, сделав знак корявым пальцем, чтобы следовали за ней.

Они поднимались по узкой и крутой козьей тропе, под высоким безоблачным небом. Старуха шагала вперед с энергией, которой Россу явно недоставало. Над головой виднелся ряд черных провалов в горе – устья пещер.

Росс тяжело дышал и обливался потом. Пиджак он давно снял, перекинул через руку и много раз уже пожалел о том, что не оставил его в машине. Воду расходовал экономно, по глотку каждые несколько минут. Губы пересохли, солнце жгло лицо… следовало взять солнцезащитный крем.

Они поднимались – все ближе и ближе к пещерам.

Наконец старуха свернула направо, прошла мимо трех пещер, затем сказала что-то Расулу – и нырнула в четвертую. Трое мужчин остались ждать снаружи.

Через несколько минут старуха появилась снова, держа в руках сверток выцветшей бежевой ткани. Этот сверток она, ободряюще кивнув, вручила Россу.

Расул что-то сказал Хадиди, и проводник повернулся к журналисту.

– Можете развернуть, мистер Росс. Только осторожно.

Несколько секунд Хантер аккуратно разворачивал слой за слоем, и сверток становился все меньше – пока наконец глазам его не предстал мешочек, сшитый из прозрачного муслина, а в мешочке – какой-то странный предмет.

Что-то совсем маленькое, желтоватое, блестящее на солнце.

Все трое смотрели на него.

– Зуб? – в недоумении спросил Росс. – Но откуда? Чей?

Расул заговорил с Хадиди по-арабски. Выслушав его, проводник повернулся к Россу.

– Ситра говорит, мистер Росс, что это действительно зуб. И зуб особенный. Когда Иисуса Христа вместе с двумя разбойниками вели на Голгофу, чтобы распять, толпа, собравшись вдоль дороги, смеялась над ними, осыпала бранью, бросала в них камнями и всяким мусором. Один камень ударил Иисуса в лицо и вышиб ему зуб. Это тот самый зуб.

Росс опустил взгляд на зуб, затем снова взглянул на Хадиди.

– Откуда они это знают? Почему так уверены?

Подняв прозрачный мешочек, он сфотографировал его на телефон.

– Хатем Расул сказал, – ответил Хадиди, – что один из учеников тайком подобрал зуб Иисуса. Зная, что хранить такую вещь при себе опасно, он решил спрятать его где-нибудь подальше от Иудеи. Привез зуб сюда, в Египет, и доверил на хранение своим друзьям. Семья эта жила в отдаленной деревне в горах. С тех пор зуб хранится здесь, в пещере. Многие поколения этой семьи знают о нем и свято хранят тайну. Две тысячи лет ждут они, когда за святыней придет избранный. Ситра говорит: ее брат сказал ей, что избранный – это вы.

Росс не мог оторвать взгляд от крошечного предмета у себя в руке. Неужели это в самом деле зуб Иисуса Христа?

И если да – что же это означает?

Он невольно содрогнулся. Если это правда, значит… значит, правда и всё остальное?