Питер Джеймс - Абсолютное доказательство

С этими словами Хуссам дал Россу и-мейл и телефонный номер своего брата.

– У меня к вам еще один вопрос… Не скажете ли, что означает слово «Хатем»?

– Хатем?

– Да. – И Росс произнес слово по буквам.

– Ничего не означает, – с легким удивлением ответил Хуссам. – Это просто имя. Мужское имя, довольно распространенное в Египте.

Четверг, 2 марта

Росс вернулся домой уже после девяти вечера. Конверт с наличными, полученными от Роберта Энхолт-Сперри, он спрятал под задним сиденьем автомобиля, и жене решил пока ничего не говорить.

Монти, радостно лая и виляя хвостом, выскочил ему навстречу; за ним вышла Имоджен в свободном свитере, джинсах, шлепанцах – и с белым, как простыня, лицом.

Вид жены не на шутку напугал его.

– Что случилось? – воскликнул Росс. – С тобой все нормально?

– Нет, – ответила она. – Иди сюда и посмотри сам.

Похлопав по голове пса, он пошел за ней на кухню. Имоджен раскрыла ноутбук, стоящий на кухонном столе. Рядом Росс заметил банку маринованных огурцов с торчащей из нее ложкой: во время беременности жену тянуло на кислое и соленое. Имоджен пощелкала клавишами, и на экране появилось изображение. Пятиконечная звезда. Росс узнал в ней перевернутую пентаграмму.

Ниже шел текст:

ВАШ МУЖ СЛУЖИТ САТАНЕ. ВЫ ДОЛЖНЫ ОСТАНОВИТЬ ЕГО. РАДИ ВАС ОБОИХ И ВАШЕГО НЕРОЖДЕННОГО РЕБЕНКА. ВЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ.

Имоджен молча смотрела на мужа.

– Откуда это? – спросил Росс.

– Пришло сегодня днем, пока я была на работе. Без подписи. Я попросила коллегу-программиста выяснить, откуда пришло письмо, но оказалось, что никаких маркеров на нем нет. Видимо, его пропустили через несколько серверов.

Росс щелкнул мышкой по адресу отправителя. «Хотмейл» – и длинная серия цифр, включающая в себя «666». Холодок прошел у него по спине. Он сел за компьютер и несколько минут сам пытался выяснить, откуда отправили письмо. Тщетно.

– Псих какой-то… Наверное, возбудился из-за моего твита на прошлой неделе.

– Тот же самый – или те же самые, – что убили Гарри Кука?

– Гарри Кука никто не убивал. Согласно заключению судмедэксперта, он умер от сердечного приступа.

– Вот как? – Имоджен фыркнула. – Значит, если кто-то умирает под пытками, это уже не убийство?

– В полиции говорят, что в окрестностях в последнее время произошло несколько похожих ограблений. Как под копирку. Вламываются к одиноким старикам и пытают их, выясняя, где спрятаны деньги и ценности, – ответил Росс, постаравшись придать голосу максимальную убедительность.

– Интересных тем для расследования у тебя десятки – какого черта ты вцепился в эту? Росс, с религией действительно нужно быть поосторожнее. Где религия, там фанатики. Пожалуйста, брось это дело. Ну почему ты всегда такой? Тебе ведь уже сказали, что Кук был чокнутым – что, черт побери, не дает тебе успокоиться?

– Что значит «я всегда такой»?

– Ты уже одержим этой историей. Она для тебя важнее меня, важнее нашего ребенка. И так было всегда, Росс. Ты и твои интересы всегда на первом месте. Как я не хотела, чтобы ты ехал в Афганистан! Сидела дома в ужасе, ожидая, что в любую минуту раздастся звонок и мне скажут, что ты погиб…

– Значит, это ты от ужаса трахалась со своим бородатым дружком?

Он не хотел этого говорить – само вылетело – и сразу пожалел. Но обратной дороги не было. Словно много лет копились они в нем, как снег на горном склоне, и ждали подходящего момента, чтобы лавиной сойти вниз.

– Прости, – быстро проговорил Росс. – Я не это хотел сказать…

– Однако сказал.

После его возвращения из Афганистана они помирились. Хантер простил жену. Они договорились, что забудут все и начнут сначала. Но ничего из этого не вышло: измена Имоджен постоянно стояла между ними, как слон посреди комнаты, – и с каждым днем все сложнее было делать вид, что слона здесь нет.

Росс присел за стол напротив жены, протянул к ней руку. Она сердито отстранилась.

– Имо, если я почувствую, что это действительно опасно, брошу в ту же секунду. Обещаю. И все же…

– Что?

– Послушай, это расследование может стать величайшим в моей жизни! Оно может меня прославить! Я это чувствую.

– Ну да, понятно. Ты чувствуешь. А на мои чувства тебе плевать!

Он снова потянулся к ней. И снова она отдернула руку.

– Ну же, Имоджен!

– Росс, я боюсь! Просто боюсь! Что здесь непонятного?

– Имо, я прекрасно тебя понимаю. Но что же делать? Всякий раз, стоит хоть что-то написать о религии, на тебя выпрыгивает из кустов толпа фанатиков… Помнишь, несколько лет назад я написал статью о проповедниках-миллионерах? Тогда ведь мне тоже смертью угрожали. Но сейчас я чувствую – просто чувствую, совершенно ясно, – что из этой истории, чем бы она в конечном счете ни обернулась, выйдет что-то стоящее. Систему безопасности мы уже установили. Давай поставим еще цепочку и глазок на двери. Станет тебе от этого спокойнее?