Питер Джеймс - Абсолютное доказательство

В Лондоне, добравшись на метро до станции «Юстон», он сел на скоростной поезд до Бирмингема. Имоджен сегодня осталась дома – встречала рабочих из охранной фирмы, которым предстояло установить датчики движения, запоры на окнах и тревожные кнопки внизу и в спальне. Чтобы успокоить жену, Росс соврал, что все его расходы на безопасность оплачивает «Санди таймс».

Заняв свое место, он открыл ноутбук и первым делом проверил социальные сети. По-прежнему приходили ответы на вопрос, заданный на прошлой неделе: что могло бы стать убедительным доказательством существования Бога? Верующие христиане цитировали ему Библию, один мусульманин процитировал Коран. Кто-то из читателей посоветовал выйти вечером в поле и полюбоваться закатом; другой сообщал, что за подобный вопрос Росс будет вечно гореть в аду.

Хантер открыл «Ворд» и начал делать заметки по мотивам недавней беседы с Бенедиктом Кармайклом – о том, какое доказательство Бога можно считать абсолютным и какие последствия имело бы такое доказательство для человечества.

«Что произойдет с нашим светским западным миром, если люди убедятся в том, что Бог существует?» – писал Росс.

На очередной станции в вагон вошла толпа новых пассажиров. Одна женщина остановилась рядом с журналистом и укоризненно уставилась на соседнее, пустое сиденье, куда он положил чехол от ноутбука. Однако Росс не желал, чтобы кто-то сидел рядом и подглядывал, что он делает, и встретил женщину твердым взглядом. Вдруг лицо его передернулось в судороге; женщина вздрогнула и поспешно отошла.

«Похоже, Бог на моей стороне!» – с усмешкой подумал Хантер и снова погрузился в работу.

Появился проводник с едой и напитками на тележке. Росс взял себе кофе, бутылку воды и бутерброд с яичницей, торопливо проглотил все это и вернулся к работе. Освежив в памяти записи, сделанные по горячим следам разговора с Кармайклом, он записал: «Доказательство – враг веры?»

За окном мелькали угрюмые здания и фабричные трубы, из которых в серое небо поднимались клубы дыма. Поездки на север всегда напоминали Россу о брате, а вместе с мыслями о Рикки приходило чувство вины.

Рикки пытался подружиться с ним, а Росс отшивал его, снова и снова. Рикки не мог понять, в чем дело. Он тянулся к Россу, – а брат его отталкивал, все жестче и жестче. Уже больше десяти лет, как Рикки в могиле, а воспоминания живы и ярки, словно это произошло вчера. Воспоминания – и боль…

Росс прикрыл глаза, ощущая тяжесть на сердце. Быть может, думал он, в последние секунды жизни Рикки сделал еще одну отчаянную попытку до него дотянуться? Быть может, ему понадобилось умереть, чтобы Росс его услышал?

Не следует ли пойти к медиуму и попытаться поговорить с братом – хотя бы после смерти?

Дурацкая мысль, однако выкинуть ее из головы не получалось.

Наконец Росс провалился в тревожную дремоту и проснулся от объявления:

– Поезд прибывает на станцию «Бирмингем Нью-стрит». Конечная. Пожалуйста, не забывайте свои вещи!

Вторник, 2 марта

Сидя на заднем сиденье в такси, Росс мысленно восстанавливал в памяти бурную предыдущую неделю. Гарри Кук утверждал, что не вел у Колодца Чаши никаких раскопок. Если он говорил правду, если успел всего лишь пару раз взмахнуть лопатой, значит, там копался кто-то другой. Кук уверял, что никому, кроме самого Росса, не сообщал координаты. Однако кто-то выкопал яму на том же самом месте.

Кто?

И зачем?

Тот же человек – или те же люди, – что напали на него у колодца и украли сумку?

Кук звонил попечителям фонда Колодца Чаши. Досаждал им разговорами о Граале и конце света. Попечители ни от кого не скрывались – о каждом из них Росс нашел немало информации в «Гугле» и даже отыскал фотографии. Цели у их фонда тоже не секретные – все написано на сайте. Основная задача: бессрочное сохранение Колодца Чаши и окружающих его садов.

Может быть, это фонд вел раскопки? Но зачем? Просто желая убедиться в том, что Гарри Кук – сумасшедший, и успокоиться?

Или…

Росс выглянул в окно. Такси ехало по узкой улочке, с обеих сторон окруженной кирпичными четырехэтажными домами, на вид очень старыми и давным-давно не знавшими ремонта. Возле одного дома машина остановилась.

– Тридцать три, верно? – уточнил шофер.

– Да, спасибо.

Росс взглянул на часы. 11.50. Вовремя – встреча назначена на двенадцать.

Расплатившись и дав водителю щедрые чаевые, он подошел к парадному подъезду. Нечищеная латунная табличка на дверях гласила: «Энхолт-Сперри и Брайн, поверенные».