Питер Джеймс - Абсолютное доказательство

Пит принял сумку и положил к себе в рюкзак.

– Глубоко соболезную вашей потере. Брат Ангус поистине общался с Богом.

– Позволено ли мне увидеть его тело?

– Разумеется, я вас отведу. Останетесь на похороны? Они будут завтра, а на ночь мы устроим вас здесь.

– Буду очень признателен.

– Скажите мне, брат Петр, что творится нынче на Афоне?

– Ну… гм… в целом все хорошо, – без особой охоты отвечал Пит. – Впервые за много лет растет число насельников. В моем монастыре, в Симонопетре, тридцать лет назад, когда умер предыдущий настоятель, не нашлось достаточно братьев, чтобы нести его гроб. Новые монахи приходят к нам лишь так, как пришел и я, – слыша рассказы, передающиеся из уст в уста. Мир наш ныне далек от безмятежности, а мы предлагаем всем, кто приходит к нам, спокойное будущее.

– Покойный брат Ангус рассказывал мне о вас. Говорил, что в миру вы были дальнобойщиком, а потом – охранником в «Макдоналдсе». Чему научили вас долгие годы пребывания в монастыре?

– Хотите получить честный ответ? – спросил Пит, взглянув аббату прямо в лицо.

– Другой мне ни к чему.

– Я только и слышу: чтобы быть монахом, надо иметь веру, абсолютную и безусловную. Если у тебя появляются сомнения, значит, ты неверно выбрал свой путь. Скажите, аббат, у вас бывали когда-нибудь сомнения?

– Брат Петр, все мы точно и несомненно знаем лишь одно: что когда-нибудь умрем.

Пит кивнул.

– И на всех устах человеческих один вопрос: что ждет нас после смерти?

– Воссядем ли мы по правую руку Божию?

– Или будем гнить в земле, в тех могилах, что видны из вашего окна…

Аббат улыбнулся и возвел глаза к небу.

– Отец Рафаэль, я молюсь по четырнадцать часов каждый день, – продолжал Пит. – Иногда ощущаю связь с некоей высшей силой; но в другие дни – простите мне эти слова – ощущаю себя полным идиотом. Чувствую, что старею, а настоящей жизни так и не познал. Быть может, проснусь однажды, лет в восемьдесят – если доживу, – и спрошу себя: что же я сделал со своей жизнью? Вы что-нибудь подобное испытывали?

Аббат покачал головой.

– Я изнурял тело наслаждениями много лет, прежде чем обрел веру. Жизнь – не дар, это ответственность. Для того и дан человеку разум, чтобы правильно ею распорядиться. В обмен на дар жизни Бог хочет от нас лишь одного: чтобы каждый из нас, прежде чем покинуть сей мир, сделал его немного лучше. Скажите, брат Петр, после вас мир станет немного лучше?

– Я тружусь над этим.

– И я. Трудился и брат Ангус, упокой Господь его душу.

Понедельник, 20 марта

Пол в реабилитационном центре «Ла-Бреа детокс систерс» был выложен красным кафелем. С трех сторон помещения вдоль стен стояли стальные столы; на них, словно на накрытых столах в ресторане, лежали на белоснежных салфетках ложечки и шприцы.

Пахло здесь мерзко – смесью дезинфектантов и нестиранной одежды. Прямо под ногами у Росса сидел на табурете человек лет сорока – хоть выглядел он на все шестьдесят, – в засаленном спортивном костюме, с сальными седеющими волосами. Лысина у него на макушке походила на монашескую тонзуру. Перед ним лежала папиросная бумага; не замечая ничего вокруг себя, он сосредоточенно подогревал зажигалкой жидкость в ложечке.

Этажом выше, в комнате наблюдения, сестра Мари Делакруа мягким голосом с певучим южным выговором объясняла Россу:

– Здесь стерильные шприцы, постоянно дежурят врачи-добровольцы. Если уж человек не может обойтись без наркотиков, пусть принимает их в безопасной, гигиеничной среде, со свободным доступом к медицинской помощи.

Росс подавил зевок. Проснулся он сегодня в четыре утра и ворочался в кровати, не в силах снова заснуть, пока наконец не встал и не отправился на прогулку. Сейчас было только десять утра, и ему предстоял долгий день.

– А полиция не возражает?

– Они понимают, что мы делаем и зачем. Так что закрывают на это глаза. Насколько я знаю, в Германии и Голландии подобные клиники работают легально и спасли уже множество жизней.

– Интересно было бы написать об этом статью – и о вашей работе, и о клиниках в Европе.

– Да, было бы отлично! Нам очень нужен хороший пиар. Так что же, мистер Хантер, чем вам помочь?

– Мне сказали, у вас работает волонтер по имени Майк Дилейни.

Реакция монахини удивила Росса: на ее лице отразилось восхищение.

– Майк Дилейни! – воскликнула она с благоговением в голосе. – Да, этот человек… осмелюсь сказать, он настоящий святой!