Питер Джеймс - Абсолютное доказательство

Росс слушал со все возрастающим раздражением. Он ясно видел, как пастор манипулирует аудиторией, и спрашивал себя, когда раздастся очередной призыв: «Гони монету!».

– Явятся лжемессии, выдающие себя за Спасителя. Настанет мерзость запустения — так называет это пророк Даниил. Явится некий человек, считающий себя Богом, – человек беззаконный, который пообещает мир и безопасность. И многие поверят ему. Но это будет Зверь. Политический диктатор. По счастью, его правление будет недолгим.

– Аллилуйя! – снова пронеслось по залу. Пастор помолчал, ожидая, когда стихнут крики.

– Читали ли вы о Четырех Всадниках Апокалипсиса? Первый всадник – белый: он символизирует военную агрессию. Второй – рыжий: это кровопролитие. Третий – вороной: это голод. Четвертый – бледный: это чума. Вместо Отца, Сына и Святого Духа люди поклонятся Сатане, Антихристу и Лжепророку. Говорю вам, все это предсказано в Библии, и все библейские пророчества до сих пор сбывались. Страшные времена ждут наш мир. Многие погибнут. Но вы – истинные христиане – вы спасетесь!

Повернувшись к алтарю, он опустился на колени, воздел руки к небесам и застыл в молитве. Затем встал и снова повернулся к своим слушателям.

– Скоро, скоро вы поднимете взоры к небесам – и увидите, как гаснут солнце, луна и звезды! День станет подобен ночи. Бог погасит свет в Своем доме. Но дальше… дальше вдруг вспыхнет новое, ослепительное сияние! Словно поднимется завеса, и вы увидите Иисуса и с ним легион ангелов!

– Аллилуйя! – завопили в восторге сотни человек.

Пастор слетел со сцены, словно подхваченный невидимой силой, а по огромному экрану побежали слова:

ЖЕРТВУЙТЕ, ЧТОБЫ СПАСТИСЬ! ПРИНИМАЮТСЯ ПОЖЕРТВОВАНИЯ НАЛИЧНЫМИ И ПО БЕЗНАЛИЧНОМУ РАСЧЕТУ. ПРЕЙСКУРАНТ ЧУДЕС С РАСЦЕНКАМИ СМОТРИТЕ НА САЙТЕ. ПРИНИМАЕМ ВСЕ КРЕДИТНЫЕ КАРТЫ.

Затем на экране снова возник «Боинг» и надпись:

ПУСТЬ БОГ ДАСТ ПАСТОРУ КРЫЛЬЯ! МОЛИМСЯ И ЖЕРТВУЕМ НА САМОЛЕТ!

Росс закрыл «окно», кипя от негодования. Жулик, очевидный наглый жулик! Как люди этого не понимают? Несколько лет назад он писал о пасторе Венцеславе разоблачительную статью – но, как видно, особого результата не достиг.

Перечитав заметку в «Таймс», Росс вновь поразился тому, сколько людей верят Венцеславу.

Хотя что в этом удивительного? Разве сам он не поверил Куку?

Запищал телефон: взяв его в руки, Росс увидел эсэмэску от Салли Хьюз.

Привет, Росс! Как дела? XX

Уже много лет – с тех пор, как они с Имоджен начали встречаться – Росс не только не изменял ей, но даже не заглядывался на посторонних женщин. Однако сейчас невольно признался себе: есть в этой радиоведущей что-то такое, что властно его привлекает. А кроме того, просто интересно, что ей могло от него понадобиться.

Он набрал осторожный ответ:

Мои дела напоминают старое китайское проклятие: «Чтоб тебе жить во времена перемен!» Х

Через несколько секунд пришло новое сообщение.

Ух ты! Расскажете? XX

Он ответил:

Очень много всего происходит, так не расскажешь… Может, встретимся, выпьем кофе или чего-нибудь покрепче? Х

Она:

Завтра я в Брайтоне. Делаю репортаж о писателях из вашего города. Найдется время? Кофеин или алкоголь? Лично я за алкоголь! XX

Росс нахмурился. Она ведь, кажется, говорила, что на этой неделе уезжает кататься на лыжах! Или у нее какие-то свои цели? Что-то, связанное с Гарри Куком и ее дядюшкой…

Ход ваших мыслей мне нравится. Позвоните, когда будете в городе. Х

Четверг, 16 марта

Солнце еще не взошло, когда Эйнсли Блур в костюме для бега спустился с крыльца. Сделал несколько упражнений на растяжку, включил налобный фонарик и двинулся трусцой по дорожке, проходящей по краю его владений. Эту тропинку несколько лет назад проложил он сам.

«Растрясу-ка жирок!» – так любил говорить Блур о своих утренних пробежках. Небеса на востоке уже светлели, окрашивались нежными цветами – золотистым и розовым. Утро выдалось сухое и ясное: ни следа тумана, нет даже дымки в воздухе. Отлично – значит, на работу он сегодня отправится на вертолете, приземляющемся на крышу небоскреба КК. Такой путь на сорок минут короче, чем на машине.

Пробегая через олений парк, Блур размышлял о Россе Хантере. Что же, черт возьми, с ним делать? Как заполучить то, что им так нужно?

Наконец, тяжело дыша и обливаясь по́том, он остановился в конце пути – у оранжереи, всю ночь освещаемой мощными прожекторами. В голове зарождалась новая идея.