Ярослав Веров - Иррационариум. Толкование нереальности [litres]

– Залетел?

– Если это судьба, то чем-то я этой стерве сильно не понравился. Дай папиросу.

– «Мальборо» зажимаешь? – улыбнулся Дмитрий.

– Да пошел ты! – рявкнул Гера и швырнул свое «Мальборо» об этюдник. – Можешь курить.

– Не мечи икру. Что там у тебя с судьбой, выкладывай.

Гера поведал странную историю.

Давеча возвращался он домой после встречи со студентом института легкой промышленности. У них там в институте назревало что-то вроде диссидентского кружка – какую-то газетенку готовили; какой-то диспут-клуб. В общем, сопли, конечно, но дали в разработку – изволь, поработай.

Студент при первом же свидании в штаны наложил, бумагу подписал, кличку принял, а толку ноль. Подсовывал Гере какую-то липу, чего-то крутил.

Итак, Гера шел домой с неприятным чувством: для отчета начальству ничего «такого» агент снова не сообщил.

По дороге, кстати, попался пивняк. Решил рвануть пару-тройку кружек, восстановить резкость.

Уже собрался уходить, как появляются эти двое. Вежливые. Показалось ему, – парни из наружки, даже припомнилось, будто встречались на каком-то собрании. Гера, сам не зная как, выложил им всю закрытую информацию об агенте и их гребаном кружке. Вчистую агента засветил. Те сочувствовали, кивали, но ведь, бляха-муха, ничего не говорили, а он разливался соловьем. И откуда он взял, что студентика надо дожать? Показалось, будто близнецы посоветовали – так взяли и сказали: «А ты его дожми. Что с ним сделается?» И такая шиза накатила, что прямо втроем поехали к студентику на дом, в нарушение всех мыслимых инструкций.

Он вызвал студента на улицу, под грибок, и там дожал. Дожать его было легко. У Геры имелась информация – юноша замечен в гомосексуальных связях, имевших место в общественных туалетах. Гера так и сказал: «Или ты, пидор, сейчас и здесь излагаешь все, и письменно, или завтра… нет, сегодня, о тебе всё будет знать ректор. И в справке об отчислении будет указана причина. Воображаешь формулировку?» Здесь Гера стал дико, нервно хохотать, что тоже было очень странно. Студент плакал, писал под диктовку Геры донесения, но все было не то, и эти бумажки Гера тут же рвал, приговаривая: «Настоящее давай, сука, настоящее…» А потом плюнул, зловеще прошипел: «Вешайся, гнида», развернулся и пошел к тем двоим, а они все это время на лавочке сидели. Только Гера к ним, мол, как я, здорово провел работу? – те встали и ушли, только их и видели.

Той же ночью студент повесился. И записочку, паскуда, оставил. И началось для Геры страшное – начальство на ковер, служебное расследование, временное отстранение от дел, вопрос о соответствии занимаемой должности…

Гера рассказывал, а Дмитрий смотрел на него и думал, что надо же – эдакая сволочь друг детства, а все-таки друг, и он, Дмитрий, сидит, слушает; а тот рассказывает такое, что никому и никогда. Но что-то тут есть неуловимое, что-то темное-темное, глухое, как последний «глухарь». И вот из-за этого чего-то неуловимого ему жаль подлеца Геру. Влип Гера во что-то гадкое, как и тот гегемон, что прибегал к ним в отделение с заявой на близнецов-гипнотизеров. Сказать или не сказать? Для Геры это важно, может пригодиться.

– Знаешь, Гера, ты не первый.

– Ну и что, что не первый. Не первый и не последний. Только почему я? На кой оно мне?

– Я об этих близнецах. Засветились они уже в пивняке.

– В каком пивняке? – мгновенно собрался Гера.

– В «Ивушке», под вербой.

«Ивушкой» пивняк окрестил народ, так у оперов она и называлась.

– Сходится. Павильон «Пиво», от гастронома «Душанбе». Ты давай, рассказывай.

– Да, хватка у тебя. Говоришь, близнецы – из вашего Управления?

– В том-то и дело, что нет у нас таких.

Гера это выяснил сразу же после «залета», близнецы из «наружки» – обстоятельство редкой примечательности.

Дмитрий рассказал историю пролетария Хавченко.

– Заявление у него взяли? – быстро спросил Гера.

– Да ты что, какое заявление? У нас все покатом лежали.

– Зря. Найти его можно? Впрочем, не надо, не твоего ума это дело. Так говоришь, покатом лежали? Так смешно?

– Мне не очень. Что думаешь делать?

– Что делать? Зря все это я тебе рассказал.

– А че так?

– А так – не твоего ума это. И не обижайся, потому что и не моего тоже. Я так думаю – эти двое оттуда, – Гера показал пальцем в потолок. – Прибыли отрабатывать чего-то. Слыхал про такие штуки – психотропное оружие, электронное оружие?

– Так, краем.

– Напшикали в бокал отравы или распылили в окрестностях боевую химию. Или навели электронный пучок из-под стола. Поэтому я попрошу тебя обо всем этом никому не говорить.