Ярослав Веров - Иррационариум. Толкование нереальности [litres]

Вообще-то я понимала, что произошло. Мамочка вместо того, чтобы устроить ей нагоняй и пинками вытолкать на работу, пожалела дитятко и позволила валандаться по кладбищу, решив, что как-нибудь сойдет с рук: в салоне поймут, простят и даже материально не обидят. Может быть, эта трогательная мамулька просто забыла, что детка где-то числится на работе?

– Здравствуй, Новый год, – сказала я. – Твое место уже занято. Взяли другого человека. Там тебе какие-то деньги полагаются, их переведут на карточку.

– Как это?

– Так. Обычное увольнение за прогулы.

– Ты сказала хозяйке, что я не выходила на работу? Но ты же знала, что я… где я…

Хотела я попросить ее предъявить справку с кладбища, но удержалась. И как можно вразумительнее объяснила, что по долгу службы обязана докладывать о прогульщиках.

– Но мы же подруги… – пробормотала Диана.

– И на этом основании ты можешь вообще на работу не ходить, а зарплату все-таки получать?

Она опустила голову.

– Начни с нуля. Сама найди работу…

– Я не умею!

И тут я дала себе страшную клятву: никогда, никогда в жизни не быть благодетельницей для растяп! Сперва эту ворону приткнул на службу покойный полковник, потом пересадила на хорошее место я. И Диана решила, что так будет всегда!

Я хотела было посоветовать ей обзвонить материнских подруг, но удержалась: это значило посадить Диану на шею еще одной благодетельнице.

– В «Минутке» полно объявлений… погоди…

«Минутку» и прочую бесплатную прессу мы сразу не выбрасывали, она копилась у меня на подоконнике. Там попадались хорошие юридические советы и кулинарные рецепты.

– Ну, вот… Требуются швеи, кассиры, контролеры в трамвайный парк…

– Контролеры?..

– Да. Вот, забирай «Минутку» и ступай с Богом.

При этом я в тысячный раз помянула покойного полковника нехорошим словом. Да и мамочка Дианина хорошего не заслуживала. Как полковник устроил ее консьержкой в многоэтажку – так и сидела покорно в конурке под лестницей, как будто этот подлец и теперь мог в любую минуту нагрянуть и проверить, чем она там занимается.

Диана побрела к двери. Обернулась, укоризненно посмотрела на меня и вышла.

– Ф-фух, – сказала я.

И вдруг мне стало страшно.

Логика у Дианы была особенная. Обвинить себя в увольнении она не может – она все делала правильно, сидела у могилки жениха. Обвинить меня, в сущности, тоже не может, она знает, что надо мной – начальство, хозяйка салона. Но у Дианы была врагиня. Из-за того, что эта врагиня оплеухой сбросила Вишневецкого в реку, Диана лишилась сперва жениха, потом работы. И, значит, нужно идти с ножом к ее двери…

После той дурацкой попытки Диана могла и поумнеть. Но мне в это не верилось.

Я полезла в Фейсбук – искать Свету Урнову. Я могла только послать ей сообщение в личку – чтобы предупредила Жанну Доронину. Хотя Диана – то еще сокровище, но мне не хотелось, чтобы она угодила за решетку, там она с ее детской наивностью совсем пропадет.

В дверь постучали.

– Входи, – сказала я.

Как раз должна была заглянуть парикмахерша Юля. Но вошли Жанна и Сергей Доронины.

– Слава Богу! – воскликнула я. – А я вас ищу!

– А мы вас нашли, – хмуро сказала Доронина. – Вы должны взять назад свои показания.

– Это как?

– Скажите Семенову, что вы ошиблись. Что в квартире Вишневецкого были не мой муж и Алекс, а какие-то другие люди. Вам ведь показывали фотографии? Ну вот, вы неправильно опознали.

– Почему я должна это сделать?

Жанна посмотрела на мужа, словно спрашивая дозволения сказать правду, он покачал головой. Чуть заметно, однако она поняла.

– Мы готовы заплатить. Денег у нас немного, но есть хорошая квартира. Если договоримся… – продолжать Жанна не стала.

Соблазн был внезапен и огромен.

И тут я услышала приближение смерти.

Девочка, постарайся понять.

Это не обещание увести деда. Это – другое. Постарайся понять.

Твой старик уйдет через два дня, во сне, он даже не успеет понять, что уже ушел. Срок моего милосердия иссякает.

Я хочу, чтобы ты вспомнила о комнате старика. Еще немного, всего два дня. И не вмешивалась в дело, которое тебя не касается. У меня нет распоряжения беречь тех, кто мне понравился. Но иногда я могу…

Осторожнее, девочка, осторожнее…

Они вошли поодиночке, но Жанна сразу взяла мужа под руку.

Когда она покачнулась, он сразу усадил ее на стул и положил ей руку на плечо, прижимая ее головой к своему животу.