1 ...5 6 7 9 10 11 ...109 От Алисы всегда несло каким-то едким буквализмом.
— Хоть Люка Янсена ты знаешь?
— Это тот, что поет сейчас на каждом канале?
— Да, это он, — поджала губы Оля, слегка покоробленная ее упрощенным восприятием божественного фронтмена. — Через два дня Люк со своей группой Inferno № 6 выступает в «Олимпии», а потом у меня с ним ужин в его особняке. Ты нужна мне на один вечер. Очень-очень!
— Без обид, но у меня дел по горло.
— Алиса, ну пожалуйста. Один вечер. Посуди сама: ты получаешь халявный билет, болтаешь с самым красивым мужчиной на свете и потом идешь домой. Ты даже ляжешь спать вовремя.
— А почему я? — резонно вопросила Алиса и добавила с потрясающей прямотой: — Мы ведь даже не подружки.
— Прошу тебя! — Голос Оли внезапно наполнился внушительной силой. — Это мой шанс, но я не смогу одна поначалу. Побудь там лишь чуть-чуть. Пожалуйста. Надо поддерживать беседу какое-то время, и если меня вдруг понесет куда-то, толкни или подмигни, чтобы я поняла. Я… я… заплачу тебе.
Повисло молчание, в полной мере вобравшее в себя безумие влюбленной девушки. И Алиса не могла этого не почувствовать.
— Ну… ладно, — чуть ли не со скрипом ответила она. — Если это так уж необходимо… хорошо, я помогу тебе. Бесплатно.
— Ты будешь со мной?
— Обещаю болтаться рядом.
— И заполнишь паузы, если они возникнут?
— Чем именно?
— Ну уж придумай. Расскажи чуток о себе, отвесь комплимент его музыке, скажи, какая я классная… Немного движухи.
Последнее слово отлично вязалось с Алисой.
— Хорошо, — прозвучало безо всякого энтузиазма.
— Отлично, я заеду за тобой ближе к семи, — радостно провизжала Оля, у которой камень с души свалился.
***
Алиса приходила после обеда. Три года подряд по субботам она неизменно приезжала на кладбище и ныряла в блуждающие тени главной аллеи. Сквозь листву над ее головой мерцали звездочки света, мягко шелестел ветер. Солнце по-прежнему светило всем на этой земле, но с ее приходом его точно становилось меньше.
Ее шаги были быстрыми и бесшумными. Вскоре она скрывалась за огромными деревьями, охраняющими ее мрачную тайну, и становилось еще тише.
« Здесь спит Любовь », — каждый раз издевательски шептала витиеватая надпись над воротами.
Она уже знала это кладбище и его обитателей как свои пять пальцев. Приветствовала про себя каждого плачущего ангела, пересчитывала надгробия.
Имена и даты, памятники и венки — вот и все, что тут имелось. Ни бога, ни дьявола не было и в помине.
Петляя меж чужих надгробных плит, Алиса пробиралась к могиле, за три года ставшей ее собственной.
Знакомый крест из белого камня с молчаливым равнодушием выглядывал из-за живой изгороди.
Якоб Радке
Пусть ангелы ведут тебя даже там, где нет Бога.
Пусть они сохранят твою юность и доброе сердце.
Плавно она опускалась на скамейку напротив, молчаливо приветствуя того, кто оставил ей этот мир. Смерть Якоба походила на странный дар.
« Держи, Алиса. Это жизнь без меня, которую ты выбрала. Так почему ты ею не наслаждаешься? Ты же хотела все закончить…»
Она уже не знала, звучал ли в голове голос совести, принявший его облик, или же это был сам Якоб. Несмолкающий. Укоряющий. Зовущий ее, даже когда она сюда не приходила.
Где-то заливался жаворонок. Его пронзительная трель расколола небосвод, и в это мгновение весь мир сузился до белого креста, а буквы на камне прожгли сознание.
«Якоб…» «Ангелы…» «Там, где нет Бога…»
Казалось, что перед ней ребус и его надо решить, выявив ключевые элементы.
Якоб там, где нет Бога.
«Это ты хочешь сказать мне с того света?»
Гравировку сделали по желанию матери, потому что священник не разрешил хоронить его по католическим традициям, ведь он — самоубийца. Так что это стало ее последним напутствием.
Раз за разом Алиса вскрывала каждое написанное слово, ища в нем новый смысл.
Юность. Да, он был молод. В двадцать три года все должно быть прекрасно, как в первый день творения. Многие думают, что в этом возрасте смерти не существует.
Доброе сердце. Алиса могла запросто рассказать, что такое сердце. Фиброзно-мышечный орган, обеспечивающий ток крови по кровеносным сосудам.
Был ли он добр? Возможно. В любом случае Якоб не был злым. Скорее, потерянным и одиноким.
«Он никогда не был дурным человеком, — всегда хотела сказать Алиса его родителям, для которых поступок сына оказался жестоким и подлым ударом. — И плох тот Бог, который наказывает одиноких, сломленных людей не только при жизни, но и после смерти, если ваш ад — правда. Такой Бог не заслуживает веры».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу