Фредерик Браун - Мозговик. Жилец [Романы ужасов]

Помимо простоты и правдоподобности история Томми будет иметь и еще одно преимущество — она не будет противоречить рассказу девушки, что бы та ни рассказала. По всей видимости, она настолько испугалась, что расскажет родителям всю правду — что они с Томми спали обнаженными и что он ушел без одежды. Впрочем, не исключено, что она избежит упоминания этой детали. Если он при первом рассказе не будет упоминать об одежде, то их истории совпадут. Если же выяснится, что она во всем призналась, тогда и он скажет, что заснул обнаженным и в таком виде проснулся утром. Все поймут, почему он сразу не открыл данное обстоятельство, и никто его за это не осудит.

Внезапно все эти размышления были прерваны. При помощи глаз Томми мозговик увидел сквозь кусты, окружавшие вход в пещеру, два пляшущих огонька, которые приближались к нему. При помощи ушей Томми он услышал взволнованный лай охотничьего пса, шедшего по следу, и узнал голос Бака, собаки, принадлежавшей отцу Томми.

Мозговик сразу же понял, что произошло. Отец Томми, видимо, забеспокоился куда сильнее, чем можно было предположить. (Значит, Шарлотта сказала правду — то, что Томми ушел голым, оказалось слишком загадочным и пугающим.) Мозговик думал, что Томми начнут искать завтра утром, а не сегодня после наступления темноты. Разумеется, он не в состоянии был предположить, что для поисков используют Бака.

Однако факт оставался фактом — они приближались — двое мужчин и собака. Одним из мужчин был, разумеется, отец Томми, вторым — по всей вероятности, отец Шарлотты.

И собака вела их прямо к пещере!

Он должен увести их отсюда любой ценой. Даже если для этого придется пожертвовать нынешним хозяином. Главное — отвлечь их внимание от пещеры. Они были уже меньше, чем в сотне ярдов, и собака вела их прямо на него.

Мозговик в теле Томми подпрыгнул и, обежав кусты, ринулся к приближавшимся огонькам фонарей. Он бежал до тех пор, пока не оказался в круге света. Тут он остановился.

Бак радостно залаял и, натянув поводок, стал рваться к нему. Гус Хоффман крикнул:

— Томми! Что за черт!

Они находились слишком близко от пещеры. Он развернулся и снова побежал, на этот раз удаляясь от пещеры по диагонали. Сзади он слышал шум погони и их крики:

— Томми! Томми, остановись!

Он слышал, как Гарнер предложил:

— Отпусти поводок! Бак его мигом догонит.

Отец Томми ответил:

— Ну да, и он побежит вместе с ним . Мы тогда обоих потеряем из виду.

Бежать прямо было невозможно — приходилось держаться открытых участков, освещенных луной. Время от времени преследователям удавалось срезать углы и пробегать темные пространства, поскольку фонари помогали им ориентироваться. Но все-таки он бежал быстрее и скоро оторвался от них. Наконец, он исчез из поля их зрения и понял, что теперь им необходимо дать Баку найти след — это их еще больше задержит.

Он смог чуть-чуть перевести дух, а когда побежал снова — это был уже не спринтерский рывок, а бег трусцой. Он знал, куда направляется, и бежал по дуге, возвращаясь к своей исходной точке.

Оттуда было совсем близко до места, где мозговик зафиксировал предмет материальной культуры (теперь он знал, что это — складной нож) прежде, чем по тропе прошли двое человеческих существ. Там была густая трава и тень. Зрение Томми ничем не могло помочь, и пришлось использовать для поисков его руки. Движения оказались очень неловкими, но мозговик знал, где лежит нож, и вскоре нашел его.

Он сломал ноготь большого пальца, пытаясь открыть ржавое лезвие, но в конце концов это удалось сделать.

Без колебаний Томми полоснул лезвием по запястью с внутренней стороны, затем переложил нож в другую руку и полоснул по другому запястью. Обе раны оказались очень глубокими, проникавшими почти до костей, и из обеих обильно хлынула кровь. Томми не лег на траву, но буквально через минуту большая потеря крови лишила его сознания и он тяжело рухнул на землю.

Когда двое мужчин с собакой обнаружили его, он был мертв.

Мыслящая часть мозговика в то же мгновение благополучно вернулась в собственное тело, надежно укрытое в пещере под десятидюймовым слоем песка.

Это была плохая ночь для Гуса Хоффмана. Он оставался у тела, когда Джед Гарнер отправился за помощью. Гус надел на Томми вещи, которые принес Гарнер. Дело не в том, что он намеревался лгать шерифу относительно того, в каком виде они нашли Томми — просто он считал непристойным оставлять тело юноши обнаженным.