Роман Попов - Тень охотника

– Не бойся Сиби. Он не может причинить тебе вред, пока ты не боишься, – казалось, чёрная лакированная трость шептала в голове голоском Айрис. Маленькие железные пальчики рукоятки до боли стискивали ладонь.

Провидица остановилась в считанных шагах от чудовища.

– Я видел тебя. Ты та, кто наблюдает. Ты предупредила врагов, испортила охоту, – раздражённо проговорил старик.

– Убирайся, Фрауг, – так хотелось, чтобы голос звучал уверенно и властно. Но вот получалось ли? Гадалка сомневалась, – тебя никто не звал в этот город. Если ты уйдёшь сейчас, мы не будем мстить.

Мужчина разразился смехом. Скрипучим и ломким, как старая древесина. Он сотрясался от хохота, стуча тростью по раздробленной плитке.

– Что ты несёшь, девчонка? – наконец монстр взглянул на собеседницу. В жёлтых глазах плескалось злое веселье. – Ты мелкая человеческая тварь. Я убивал подобных тебе ещё века назад, – его ноздри встрепенулись, ловя нити ароматов. – Ты ещё и одержимая. Едва живая, слабая людская погань. Но ты меня повеселила. Я подарю тебе лёгкую смерть, хоть ты и не достойна.

Сибия чувствовала, как по лбу катится холодный пот. Изо-всех сил старалась смотреть прямо, отвлекая внимание чудища. Годы работы на публику с картами и хрусталём здорово выручали – опыт маленьких представлений здорово помогал сохранять подобие невозмутимости. В это время за спиной франтоватого старика выросла фигура Стефана с окровавленным ножом. Второй бандит уже не сможет поучаствовать в бою.

– Это я убью тебя, тварь! – резко произнесла она, направляя трость в сердце врага.

Ну, ещё полмгновения. Ещё чуть-чуть!

Блеснула сталь, но древний монстр почуял неладное. Рванулся в бок размазанным пятном. В один миг оказался в стороне, но всё же пошатнулся, хватаясь за дымящийся бок. На алтарную плиту упали кровавые капли. Храм содрогнулся до самого основания от яростного рыка. Волна ужаса захлестнула сердце гадалки.

– Спасайся, Сиби! – раздалось в голове, и тело повиновалось.

Фрауг прыгнул с места, меняясь в полёте. Силуэт вспыхнул тьмой, обретая очертания невероятно крупного волка. Удар лапы раскрошил мрамор в том месте, где только что стояла женщина. Обезумев от ярости, чудовище тут же повернулось. Зубы, длиной с ладонь, клацнули впустую.

Гадалка вновь ощутила биение ритма схватки. Видения слились в один сплошной поток: вот она двигается вправо и умирает от удара когтей. Так нельзя. Послушное тело отскакивает в другую сторону, и туша вновь проносится мимо. Напасть? Нет, это смерть. Назад? Тоже нельзя… Сибия припадает к полу, и в немыслимом движении пропускает удар над собой. Бритвенные когти вспарывают воздух, оставляя дымчатый след.

Храмовник кружит рядом, пытаясь выгадать момент для атаки. Вот он бросается в бой. Молча. Лишь глаза блестят лихорадочным предсмертным безумием. Фрауг вынужден уклониться от зачарованного Трущобной Ведьмой стального жала. Тогда Сибия подскакивает, словно матёрый фехтовальщик. Чётко выверенным, даже единственно возможным движением, всаживает трость в лапу зверя. На границе слышимости будто бы раздаётся каркающий вороний хохот.

Монстр вновь рычит. Его сила хлещет сознание будто кнутом. Стефан морщится, хватаясь за свою многострадальную голову, неуверенно переступает. Нож мужчина направляет на врага, но разве это преграда для твари, которая холке выше человека?

Время замедляется как тогда во дворе Храма. Варианты проносятся перед глазами один за другим. Сейчас тёмный волк ускорится, вложит в атаку всю свою ярость. Вот гибнет Стефан, вот сама Сибия. Скоро должен вмешаться Сигерн, изменившийся, сильный. Но он не успеет. В мерцающей веренице смертей просто не было подходящего варианта. Древний враг оказался невероятно силён.

– Айрис, мама, простите, – прошептала провидица, и бросилась вперёд.

Зверь прыгнул, не мог не прыгнуть. Но за миг до этого женщина оттолкнула храмовника, принимая на себя удар смертоносных когтей.

Мир вспыхнул и померк.

******

– Ты… грязная тварь! – заорал храмовник, бросаясь в бой. – Именем. Хранящего. Я. Отправлю. Тебя. В бездну!

Он напирал, напрочь забыв про страх, стремясь вонзить лезвие в чернильный бок. С каждый словом делал новый взмах, менял углы, бил с разных сторон. Громадный зверь пасовал под таким неистовым натиском. Отскакивал от небольшого ножика, словно обычный волк от пылающего факела.

Из мрака с рёвом выскочило ещё одно чудище – такой же чёрный как сажа зверь, только на двух ногах. Жуткая насмешка над человеком. Он был куда меньше собрата, но сумел разогнаться и сбить того на холодные плиты пола. Клубок мускулистых, покрытых густой шерстью туш с рёвом прокатился. Два чудовища терзали друг друга когтями и клыками, оставляя пятна густой алой крови.