Сергей Матросов - Ловец снов

Делать людям добро, видимо было у него в крови. Он радовался словно ребёнок каждому маленькому своему успеху, после которого жизнь в его деревушке чуть преображалась, и люди, почти не разгибающие своих спин на огородах и полях, начинали выпрямляться и улыбаясь, благодарить своего большого хозяина за те радости, которые он делал им от случая к случаю.

— Ну, с этим пока всё. — Председатель плавно переходил к следующему этапу осмотра достопримечательностей. — Теперь поедем твой дом смотреть. Не дом, скажу я тебе, а целая хоромина. В таком доме вдвоём жить нельзя. Обязательно нужно детишек нарожать, чтобы веселее было. От детей всегда веселее в доме, да и на душе радостно от них.

Вот и подошли к самому главному, как подумал Игорь. Посмотрим, что за хоромину вы нам приготовили, товарищ председатель.

— Иван Иванович, можно вопрос не скромный?

— Давай. А почему не скромный? Стесняешься, что ли? Ты не стесняйся. Когда есть, что сказать, всегда говори. Даже от того, что выговоришься, уже легче будет. Этому меня отец мой научил. А ведь прав был старик. Я на себе его завет не раз пробовал, и всегда лучше выходило, чем прежде. Будь-то по делу или так в беседах пустых.

— Я спросить хочу — почему мой коллега от вас уехал? Если у вас всё так здорово, то почему он убежал отсюда? Мне об этом говорили ещё в городе не понаслышке.

Игорь увидел, как тень пробежала по лицу председателя, а его добрые глаза стали жёсткими и колючими. Он не сразу ответил на его вопрос, видимо, обдумывая и взвешивая каждое слово заранее.

— Видишь ли, дорогой Игорь Николаевич, люди разные бывают. Кому и хлебная крошка в радость, а кому и в горе. Думаю, что не пришёлся по вкусу ему наш каравай, вот и уехал он от нас. У нас ведь в деревне жизнь не сахар. Чтобы выжить, люди трудятся днём и ночью за эту хлебную крошку. Да что я тебе об этом? Поживёшь — сам всё увидишь. Не испугаешься трудностей — приживёшься. Ну а если нет, — в его голосе на мгновение зазвенел металл — не осудим. Скатертью дорога.

От его слов стало как-то неловко, и Игорь попытался сгладить возникшее напряжение.

— Люди везде живут и ко всему приспосабливаются. Если кому-то пришлась жизнь не по вкусу — это его дело. Пусть ищет, где слаще. Больные, они и в Африке больные. Их лечить нужно независимо от того, где и как они живут. Я так это понимаю.

Председатель начал оттаивать и повернув голову к Игорю, улыбнулся на его слова:

— А вот это верно. Молодец, что так думаешь. — Он остановил машину и каким-то грустным голосом добавил: — Ты не спеши пока с выводами. Обживись. Пообщайся с людьми, а там видно будет.

Машина остановилась у большого, выложенного кирпичом дома.

— Выходи, доктор. Приехали.

Они вышли из машины и осмотрелись. Первое, что бросилось Игорю в глаза, это то, что дом стоял как-то неправильно. Вырываясь из ровной ленты ухоженного полупереулка, он стоял как бы особняком от всех, занимая целый угол небольшого квартала. В этом полупереулке была только чётная сторона улицы, а нечётной не было. Окна домов её выходили на узкую рощицу в низине, за которой сразу же начинался Лиман.

Какое-то время Игорь стоял у машины, рассматривая довольно просторный дом и серые доски покосившегося заборчика. В отличие от соседских домов, его новое пристанище возвышалось над ними за счёт небольшого пригорка, на котором и было возведено. Два окна, закрытые резными ставнями с фасада дома и хлипкая калитка, притороченная проволокой к поросшему травой, некрашеному заборчику, придавали вид необжитости и запущенности. Иван Иванович слегка подтолкнул Игоря в спину.

— Ну, чего стоишь? Принимай хозяйство.

Не дожидаясь нового хозяина дома, он скинул проволочную петлю с калитки и прошёл внутрь усадьбы.

— Дел тебе предстоит не мало. — Председатель по-отцовски положил свою руку на плечо подошедшего к нему Игоря, и кивнул головой в сторону поросшего бурьяном сада. — Попрошу соседей — пусть помогут тебе привести землю в порядок.

Смущаясь от такой излишней заботы о себе родимом, Игорь тут же возразил:

— Ну, что вы. Сам справлюсь. Стоит ли из-за такого пустяка людей беспокоить?

— Земля не пустяк. — Иван Иванович, то ли обидевшись, то ли возмутившись, строго посмотрел на городского жителя. — Она ухода и внимания требует. Она кормит и поит. На земле твой дом стоит. Так что она мать наша, а не пустяк. С ней ласково нужно и с любовью. Тогда она тебя сыном своим признает. Оберегать и кормить будет. Вот так-то. А до зимы уже рукой подать — не управишься сам.