Сергей Матросов - Ловец снов

— Не уж-то за мной, начальник? — Кривой выпустил из ноздрей две мощные струи дыма и загасил окурок «примы» в чайном блюдце. — Не убивал я Натали, мамой клянусь.

— Чего тогда хоронишься? — Виктор вплотную подошёл к кровати и взял запястье Кривого в жёсткий захват. — Пришёл бы к нам. Посидели, поговорили по-человечески.

— Ну да. Потом по-человечески лет на десять в Сибирь.

Он скривился от боли, когда, Виктор выкручивал ему руку назад и надевал наручники.

— Если не виноват, отпустили бы на все четыре стороны.

— Так я и так не при делах.

— Время покажет. — Пирогов с Сорокиным подняли Кривого с кровати и под дружные причитания многочисленных домашних приживалок, повели его на выход. — Посидишь, пока, подумаешь.

Кривой усмехнулся.

— Мне, начальник, думать уже нечем. В ваших же застенках все мозги выбили. Так что думать вам самим придётся. Суток трое, я полагаю, вам хватит?

Сорокин толкнул его в спину, придавая ему необходимое ускорение.

— Справимся гораздо раньше. Ты уж не сомневайся.

Отправив «цыганского барона» В КПЗ, все собрались в кабинете. Настроение у всех кроме Виктора было приподнятое. Ребята дружно шутили и посмеивались над собственными шутками. Однако день ещё не закончился и неожиданные сюрпризы не переставали собой радовать весь убойный отдел, проявляясь в самых неожиданных вариантах. Как только все расселись по своим рабочим местам, в кабинет зашёл улыбающийся Григорьев. Виктор строго на него посмотрел и не менее строго спросил:

— Почему пост наблюдения оставил? Что с Сидором?

Володя улыбался, словно именинник.

— Сидор уже доставлен мной в КПЗ и находится там уже несколько минут.

Это была настоящая удача.

— Ты его что? — Сорокин восхищенными глазами смотрел на товарища. — Сам задержал?

Григорьев скромно повёл плечом и опустил глаза долу. Ни дать ни взять сама застенчивость и скромность.

— Ну да. Сам.

— Почему нас не вызвал на усиление? — Плохое настроение начальника давало себя знать. — Сидор не слабак, и разыскиваем мы его за возможное убийство, а не за кражу.

— Да он сам ко мне подошёл. Говорит, что узнал, что его разыскивают, и решил сам сдаться. Я его без наручников привёл. По дороге клялся и божился, что это не он Пушкарёву замочил.

— Ладно. Доставил и доставил. — Виктор сменил гнев на милость и уже более спокойным голосом спросил у Григорьева:

— Ты хоть догадался их вместе не садить? Я имею в виду Кривого и Сидора.

— Само собой. Это же прописная истина — не садить вместе фигурантов по одному делу.

— Добро. — Виктор опять нахмурил лоб. Нехорошее предчувствие не покидало его ни на минуту. — Теперь в течение завтрашнего и сегодняшнего дня мы должны установить истинного убийцу Пушкарёвой. Всего-то ничего.

Толик Власов поднялся из-за стола и подошёл к Виктору.

— Шилов. На тебе лица нет. Может, объяснишь, что происходит?

Виктор махнул куда-то в сторону рукой и отвернулся к окну.

— То, что задержали Кривого и Сидора — хорошо. Но скажите мне люди добрые, что мы им предъявлять будем? Эти двое, урки тёртые. И если вы сами заметили, дали себя взять, как ни в чём не бывало. Они уверены оба, что нам им предъявить нечего. Вернее знает один, а второй и так знает, что невиновен. А потому, пока не найдём самую главную улику — развалятся наши обвинения им, как карточный домик.

— Что делать будем, командир?

— Искать нож! Вот самая главная улика, которая припрёт к стене одного из них!

Вадик Пирогов вздохнул так уныло, что от хорошего настроения не осталось и следа.

— Искали уж. Всё перерыли, что можно.

— Значит не всё. — Виктор ударил ладонью по столу. — Отправляйтесь в адрес. Ищите нож. Ковыряйте стены и вскрывайте полы. Нож завтра должен лежать у меня на столе!

— Понятно. — Сорокин поднялся из-за стола. — Чего сидим? Чего ждём? Приказ слышали?

Ребята нехотя поднимались со стульев и уже без улыбок покидали кабинет.

Оставшись один, Виктор хотел было наведаться к Анечке, но передумал. Говорить об информационном поле не хотелось, а хвастаться мимолётными успехами был не приучен. Тяжко вздохнув, он поднял телефонную трубку и велел дежурному привести к нему Кривого для беседы. Проговорив с обеими уголовниками более трёх часов, Виктор так и не выявил для себя ничего нового. Алиби каждого из них, казались безупречными. Но это лишь на первый взгляд. Всё, что наговорили ему Сидор с Кривым, нужно было тщательно перепроверять, на что должен был уйти весь завтрашний день. Время сдавило его словно тиски. Виктор задыхался в этих тисках, суматошно дёргая руками и ногами, чтобы освободить хоть какую часть тела из их смертельного захвата. Это было важно. Пока хоть что-то работает и находится на свободе — он не проиграет этой схватки. Пусть не поднимаются руки и скованы невидимыми цепями ноги, но остаётся свободной голова. Нужно думать. Крепко думать. Неожиданно пришло умиротворение и спокойствие. Кто-то голосом Анечки шептал ему в ухо какие-то приятные слова, от которых становилось легко и спокойно. Тело расслабилось, освободив давление скрученной до предела пружины, и приятное тепло разлилось по всем мышцам. В голове образовалась спасительная пустота, которая накрыла его с ног до головы словно куполом. Незаметно короткий осенний день сменился вечерними сумерками, и взглянув на часы, Виктор с сожалением снял с себя этот купол и стал собираться домой.