Наталья Калинина: Вальс над бездной [litres]

…Что-то случилось. Хорошее. Потому что первым, что Амалия почувствовала, была легкость. Нечто, давящее раньше ей на грудь, наконец-то отпустило. Ушло. Улетело. Исчезло. Как и исчезло иногда возникающее ощущение, будто кто-то нашептывает ей ошибочные решения и управляет ее действиями. Но следом за этим Амалия спохватилась: где она находится? Тихий рокот приятно успокаивал, за окном царила непроглядная темень. Амалия вспомнила, как «голосовала». Значит, она остановила машину и уснула в дороге настолько крепко, что потеряла чувство реальности.

– Где мы едем? – развернулась она к водителю и осеклась. Потому что мужчина очень напоминал ей того ужасного водителя из ее ночных кошмаров. Лицо его скрывал нависающий надо лбом капюшон, руки, вцепившиеся в руль, были затянуты в черные перчатки. Водитель проигнорировал вопрос пассажирки, продолжая смотреть перед собой в разрезаемую лишь одним лучом темень. Но Амалия и рада была тому, что он к ней не обернулся, потому что уже знала, что увидела бы: обезображенное шрамами лицо и единственный, светящийся в темноте глаз. Она пошарила рукой в поисках ручки, чтобы открыть дверь, но не нашла ее. Она в западне! От накатившего ужаса она будто онемела. А память угодливо подсунула картины, виденные раньше во снах: узкую дорожку, извивающуюся между гор, по которой неповоротливым жуком ползет старый автомобиль, полыхающую впереди огнем пропасть и доносящиеся оттуда завывания, стоны и крики. Амалия даже увидела клокочущую на дне пропасти лаву. Есть ли в их местах действующие вулканы? Она судорожно принялась вспоминать, что знала о географии родного края. Но ничего на тему вулканов не приходило на ум. Это во снах водитель увозил ее к жерлу, а затем направлял машину вниз – туда, где клокотала раскаленная лава. А в реальности такого быть не может. Не может!

– Останови сейчас же! – закричала она, чувствуя, что паника подступает к горлу желчной горечью. Но водитель, будто не слышал ее, продолжал удерживать руль руками в перчатках и смотреть прямо перед собой. На другие крики, мольбы и угрозы пассажирки тоже не реагировал. По тому, как ее внезапно вдавило в сиденье, Амалия поняла, что автомобиль стал взбираться в гору. И будто не по серпантину, а напрямую, по отвесной стене. Возможно ли это? И если до этого Амалия кричала и требовала ее выпустить, то теперь замерла, боясь, что даже от неосторожного вздоха автомобиль сорвется вниз. Внезапно в окно с ее стороны что-то громко стукнуло, будто от колеса отлетел камешек и ударился о стекло. Амалия испуганно дернулась и невольно обернулась. И на этот раз уже завопила от животного ужаса, потому что к стеклу с той стороны прильнуло белое лицо. Будто тому, кто смотрел на Амалию снаружи, нипочем была ни высота, ни скорость движущегося автомобиля. Тот, кто наблюдал за нею с ухмылкой, плыл рядом с машиной. Но страшнее всего оказалось то, что это было не незнакомое лицо, а искаженное злорадством лицо погибшей Анны.

– Катись в ад! – отчетливо услышала Амалия в тот момент, когда автомобиль достиг пика и на несколько кошмарных мгновений завис над пропастью. Следом за этим призрак сестры взмыл вверх, устремляясь к огромным, с тарелку, звездам. А автомобиль вдруг ринулся вниз. Амалия закричала. Но ее крики заглушили другие – стоны, хрипы и проклятия, становившиеся все громче с каждой секундой стремительного падения.