Оксана Алексеева - Закат [СИ]

— Что ты загадал?

— Чтобы она выбралась сегодня живой и здоровой. Джин пошел на эту сделку, а демонам было даже весело.

— Я не смогу вернуть твою душу, — Хайш отвел взгляд. — Их слишком много.

— Понимаю. Да мне с каждой минутой все равнее.

— Смотрю, у тебя начало появляться чувство юмора. Несколько дней или недель ты будешь держаться за прошлые воспоминания, но уже похож на ходячий труп. На лежачий. Нам надо выбираться и, пока ты еще хоть немного рассветник, поможешь мне вытащить Марину.

— Ее не надо вытаскивать, Хайш. Разве джины не соблюдают условия сделки?

— Соблюдают, — согласился Хайш. — Ты произнес именно так: сегодня, живой и здоровой?

— Да. Живой, здоровой и чтобы ей не причинили никакого вреда.

— Тогда они будут держать ее до тех пор, пока она не будет подходить под условие «здорова». А ее конкретно приложили по голове. Но как тебе такое вообще пришло в голову?

— Я… Она мне сразу нравилась. Да-да, демон, слушай откровения, пока я еще на них способен. Я все думал, что когда-нибудь у нас получится… Но теперь уже вряд ли. А сегодня было понятно, что ни один из нас не выберется. Вот я и предложил первому же джину. Какая уж была разница? А теперь и вовсе никакой.

— Вставай, инвалид. Они с минуты на минуту вернутся. Тебя жаль, но меня жальче.

— А зачем мне идти? Они теперь точно не убьют меня.

— Уж наверняка. Зачем им убивать закатника? И у них такая огромная команда. Так что, может быть, тебе даже какую-нибудь должность предложат. Но через день-два здесь будет толпа рассветников, они твоих будущих друзей вырежут подчистую. Потому хватит ныть и пойдем уже. А я тебе по дороге расскажу, у кого с Мариной уже получилось. Это будет презабавная история, плохо, что тебе становится по барабану.

Про Марину Хайш так и не рассказал, настроения не было. Он вытащил Илью и нашел в лесу Алису. Она сначала вскрикнула от радости, но потом осела на землю — быстро дошло, сообразительная.

— Илья, что с твоими волосами? У тебя белые пряди.

— Наш приятель скоро станет совсем блондином, привыкай, — Хайш тоже опустился устало на землю. — Марина в порядке. Она выйдет оттуда живой и здоровой. Илья у нас супергерой, но придурок.

— Я не понимаю, не понимаю…

Алиса повторяла одно и то же, а потом обхватила лицо Ильи, заглядывая в глаза:

— Что ты сделал?

Илья и ей улыбался. Рубаха-парень, почти такой же, как раньше. Но это ненадолго. Хайш посчитал себя обязанным объяснить:

— Обменял свою душу на жизнь Марины. Джины исполнят его желание в лучшем виде.

— Но почему его волосы…

— Алис, не тупи, — Хайш почувствовал такую усталость, что вообще откинулся на спину и уставился в серое небо. — Закатники — это рассветники без души. Или те, кто мог стать рассветниками, но сделали что-то настолько страшное, что душу при этом подпортили. Искупать уже нечего. Это же было очевидно.

Она обняла Илью, прижала к себе несопротивляющееся тело, и разревелась. И скулила так жалобно, что настроение портилось еще сильнее. А Илья смотрел в другую сторону и продолжал улыбаться, будто эта улыбка прилипла к его губам и никак не хотела отлипать, хотя ничего не означала.

И не то чтобы сразу все изменилось, как Илья ожидал. Джин наклонился к нему, приложил обе руки к груди, добавляя еще боли, а потом с подчеркнутым удовольствием втянул сквозь зубы воздух. Под его ладонями возникло настолько мерзкое сосущее ощущение, что Илья едва не потерял сознание. Наверное, это означало, что джин душу проглотил сразу, а не отложил на потом, как они часто делают. После чего его просто бросили, переговариваясь:

— А если сбежит?

— И пусть бежит. Ты закатника на привязи собрался держать, как домашнего питомца?

Жаль, что трубу не вытащили. Но Илья теперь знал: немного отлежится и сможет сделать это сам. А потом еще отлежится. И еще. Он не умрет так запросто. И рассветником бы не умер, а теперь тем более. Сначала хорошо вздремнул, а потом уже начал думать и сравнивать, удивляясь, что принципиально ничего не изменилось. Он по-прежнему переживал о Марине и был рад, что ее выпутал. Он до сих пор думал об Алисе или Хайше. Попался ли Хайш или смог сбежать? То есть любопытство осталось, но это было какое-то другое любопытство — появились легкость и пустота. Интерес к происходящему, но без ожидания конкретного результата. Любой исход — просто исход.

Когда Хайш его вытащил, а Алиса начала лить бессмысленные слезы, он и не думал ее отталкивать. Он все еще помнил, почему она так беспокоится, и не захотел бы оттолкнуть. И все же почувствовал облегчение, когда она наконец-то оставила его и принялась донимать Хайша: