Флетчер Прэтт - Самый Странный Бар Во Вселенной [litres]

Мистер Витервокс, который продолжал изучение литературы, за бокалом мартини подводил итоги:

– …и этот парень утверждает, что вся проблема в другом: никто не задумывался, как все эти изобретения изменят жизнь людей; может, из-за них шахтеры, положим, без работы останутся? Он пишет, что нужно принять закон против новых изобретений, чтобы сначала какой-нибудь научный комитет их изучил, понимаете?

– Вы не сможете запретить людям заниматься разными изобретениями, – сказал доктор Бреннер.

– Мой племянник Милтон, – вмешался мистер Гросс, – изобрел машину, курящую сигареты.

– Что? – переспросил Бреннер.

– Машину, курящую сигареты. Для компаний вроде «Лаки страйк», которые хотят установить, сколько потребуется затяжек, чтобы выкурить их сигареты; потом они могут использовать такие вещи в рекламе.

– Там сказано, – продолжал Витервокс, – что изобретение стало Франкенштейном для цивилизации, настоящей угрозой…

– Вы путаете Франкенштейна с монстром, – сказал Бреннер, – как и большинство людей, которые не читали книгу. Франкенштейн – это человек, который создал монстра и…

– … но он не сумел заинтересовать никого из капиталистов… – продолжал Гросс.

Мистер Коэн, бармен в заведении Гавагана, решительно вмешался:

– Ну-ну, джентльмены, если вы не станете говорить все одновременно, тогда многие из вас смогут услышать кое-что интересное и приятно проведут время. Вы чего-нибудь желаете, мистер Гросс?

– Еще один «Кипящий котел».

Доктор Бреннер покачал головой.

– …до сих пор работает над ним… Ведь это – всего лишь попытка рационально объяснить предрассудки, выбор консерватора, который боится перемен.

– У вас, может статься, язык подвешен получше, чем у меня, – сказал мистер Витервокс, – и у меня нет с собой книги, чтобы все подтвердить, но как там говорится об электрических огнях? С тех пор как они у нас появились, люди могут бодрствовать всю ночь, и, возможно, именно поэтому многие люди стали такими нервными – из-за того, что они не живут естественной жизнью, понимаете?

Бреннер взмахнул своим стаканом.

– Это занятно, но нет ни единого подтверждения тому, что хоть какое-то изобретение кому-то причинило вред. Конечно, если атомная бомба…

– Разумеется, есть, – сказал кто-то.

Четыре пары глаз осмотрели моложавого мужчину, сидевшего у стойки чуть в стороне от завсегдатаев. Перед ним стоял стакан водки.

– Что вы сказали? – спросил доктор Бреннер.

– Я сказал, что существует подтверждение: изобретение может причинить вред. Я способен судить об этом, потому что я – изобретатель; и мне это изобретение повредило.

– Слышите? – с укоризной заметил Витервокс Бреннеру. – И какое это было изобретение?

– Моя одевающая машина.

– Ваше что?

– Моя одевающая машина. Исключительно практичная, уверяю вас. Я должен был бы собрать великое множество таких машин, чтобы выполнить все заказы, которые уже получены. Но я не могу.

– Ага, – сказал мистер Гросс, – я знаю, о чем вы говорите. Когда на вас набрасываются эти адвокатишки из патентных бюро – беды не миновать, как и случилось с моим племянником Милтоном…

– У меня подобных трудностей не было и нет, – сказал моложавый посетитель. – Я собрал все необходимые патенты. Дело совсем в другом; проблема скорее эмоционального свойства. Между прочим, меня зовут Лоуренс Пибоди.

Все обменялись рукопожатиями. После того как мистер Коэн исполнил свои обязанности, посетитель начал рассказ:

Получив диплом в Гарварде (сказал он), я начал подыскивать себе какое-нибудь занятие. Папаша отличался щедростью, понимаете ли, но он не хотел, чтобы я стал обычным бездельником – и я был с ним в общем-то согласен. Я стал дипломированным инженером и мог отправиться в Южную Америку с фирмой Темплтона, но строительство мостов в джунглях, когда по всем частям тела ползают опасные насекомые… нет, это меня не очень привлекало. Я хотел жить в городе; вот я и приехал сюда, собираясь стать профессиональным изобретателем.

Это – недурная жизнь, знаете ли. Я открыл магазин инструментов, а в свободное время развлекался с разными вещами вроде ро-метра («Что это за штука? – спросил вполголоса Витервокс у Гросса. «Что-то для ромового пунша», – ответил тот) – и функции стирания для пишущих машинок, которая заинтересовала людей из «Нэшионал Индастриз». Они купили патент и заплатили мне аванс. Они давали мне разовые заказы, усовершенствования для изобретений, которые уже внедрялись полным ходом, а тем временем я работал над большим проектом: этой самой одевающей машиной.