Татьяна Арутюнова - Они среди нас [СИ]

На девятый день после смерти отца, когда сестра ещё была в школе, Ева приготовила несколько салатиков, сварила борщ, налила одну рюмочку водки для себя, вторую — для отца, накрыла её кусочком хлеба и в одиночестве помянула его. Вслух сказала о нём много хороших слов, пожелала, чтобы земля была ему пухом. Всплакнула.

— Царства тебе небесного, папа, — в заключение пожелала ему.

После этого убрала всё со стола, помыла посуду, прилегла на диван и заснула. Проснулась оттого, что кто-то громко сказал в комнате:

— Спасибо тебе, Ева. Прости, что недостаточно отдавал тебе своей любви и уделял внимания.

Она подскочила, как ошпаренная.

— Боже мой! Это же был голос папы. Но он явно исходил из моих уст!

Она заплакала:

— Даже, если эти слова мне показались, то всё равно, папа, мне не за что тебя прощать. Ты был хорошим отцом. И я тебя любила. Просто я не умела откровенно проявлять свои чувства, как Есения. Прости меня за это.

Ева вновь легла на диван и подумала:

— Послышится же такое!

Она снова заснула.

— Помяни меня в сороковой день вместе с Есенией, — снова услышала она откуда-то из себя.

Ева открыла глаза.

— Совсем я свихнулись после похорон. До слуховых галлюцинаций уже дело дошло. Да и о поминках папиных я постоянно переживаю. Положено их делать, значит надо было сделать. Зря мама укатила к тётке. Надо будет с Еськой, так она называла сестру, помянуть папу в сороковой день.

Через двадцать дней мать вернулась домой полная сил. И тени горя на её лице не было видно.

— Мама, мы будем делать поминки отцу на сороковой день от его смерти, — спросила Ева.

— Нет, — отрезала та.

— Тогда давай помянем его втроём, — предложила дочь.

— Глупости всё это! — резко оборвала её Нина. — Больше ко мне с этим вопросом не приставай.

Накануне сорокового дня Ева попросила Есению:

— Завтра после школы нигде не задерживайся, пожалуйста.

— Почему?

— Мы с тобой вдвоём будем отца поминать.

— Вот делать мне нечего! — взбеленилась та. — Мама же сказала, что поминки — это выдумка людей. Покойнику от них ни холодно, ни жарко. Завтра я иду записываться в студию бального танца.

Ева в одиночестве помянула отца. Попросила Бога простить ему все земные грехи и даровать Царство Небесное. С тех пор слуховых галлюцинаций у неё больше не было. Горе стало потихоньку отпускать её. А вот у Нины Павловны проблемы появились сразу с сорок первого дня после смерти мужа. Жуткими их назвать нельзя было, но беспокойными — очень даже можно.

Поздно вечером она легла в постель и только начала засыпать, как в комнате послышался чёткий звук падающих капель воды.

— Соседи топят, — подумала она, быстро подскочила с кровати и включила свет.

Потолок был сухим, а капель не стало слышно.

— Показалось, — решила Нина, выключила свет и снова юркнула под одеяло.

Капли вновь забарабанили в квартире. Она снова включила свет. Звук капели прекратился.

Щёлкнув выключателем, Нина легла на кровать. Капли громко и мерно стали стучать над ухом.

— Не буду вставать, — решила она. — Чертовщина какая-то!

Но, вспомнив, как часто её топили соседи, решила снова подняться. Теперь, не включая света, Нина пошла на звук капель. Казалось, она вот-вот подойдёт к тому месту, где капает вода. Но капель провела её вкруговую за собой по квартире и ушла в стену. Женщина приложила к ней ухо и услышала внутри приглушённое постукивание. Нина бросилась к кровати и легла. Капли забарабанили рядом с ней.

— Сделаю вид, что не слышу этого звука, закрою глаза и буду лежать, как будто сплю, — решила она.

Капель стучала ещё минут десять, постепенно теряя звук, словно устала. А потом и совсем затихла.

Явления эти стали повторяться каждый вечер. Казалось бы, к этому уже можно было привыкнуть и не вставать больше с постели никогда. Потерпеть, когда «капель» устанет и сама затихнет. Но каждый раз Нина Павловна боялась, что из-за этой «чертовщины» пропустит настоящее затопление квартиры, не примет своевременных мер и понесёт большие убытки от порчи имущества водой. Поэтому она всегда вставала и бродила по квартире, водимая звуком падающих капель.

— Что это за нечистая сила поселилась у нас дома? — размышляла она с беспокойством.

Со временем Нина начала задумываться о своём психическом здоровье. Вспомнила, как преломлялся в её восприятии звук крика Есении в младенческом возрасте.

— Как же я не хочу обращаться к психиатру, — расстроилась она, — но надо. А вдруг моя болезнь начнёт прогрессировать, и я совсем сойду с ума?