Клэр Макфолл - Нарушители [litres]

Помнила ли она? Одно воспоминание навеки выжглось у нее на подкорке. Она думала, что Тристан умер. Его схватила целая стая призраков, потому что она, Дилан, шла слишком медленно, слишком часто спотыкалась. Когда она увидела все эти кровавые борозды, она подумала, что умрет от стыда.

Но наутро ее поразили изменения. Раны зажили за несколько жалких часов.

– Ты думаешь? – спросила она, опустив взгляд на ногу.

Сиреневые синяки и ярко-красные шрамы выглядели не то чтобы шикарно.

– Дилан, – тихо напомнил ей Тристан. – Твои большая и малая берцовая кости были похожи на головоломку. Их пришлось крепить друг к другу скобами. От таких травм за пару недель не поправляются.

– Давай подождем, что скажет доктор.

Словно уловив сигнал, доктор решил показать Дилан снимок на мониторе компьютера, хотя, разумеется, она мало что в нем поняла. Ей были видны резкие белые полосы: скобы, соединявшие ее кости, а еще слегка изогнутые линии самих костей. Кто ж его знает, хорошо выглядит снимок или плохо.

– Я не очень верю радиографу, – сказал доктор, – но должен сообщить вам, что это невероятно, – заявил он. Если бы не я сам делал тебе операцию лично, я бы сказал, что изначальные масштабы повреждений были преувеличены.

– Правда? – спросила Дилан, игнорируя Тристана, который смотрел на нее, словно хотел сказать: «А ведь я говорил».

– Правда, – улыбнулся доктор. – Твои кости срослись, и хотя нагружать ногу мы пока не станем, думаю, от гипса можно избавиться. Мы просто ее перевяжем, чтобы снизить нагрузку.

– И что, кресло мне тоже больше не нужно? – не смея надеяться, спросила Дилан.

– Да, кресло тебе больше не нужно, – подтвердил доктор. – Вместо него тебе выдадут костыли, и поначалу ходить на них будет непросто. – Он потер руки. – Давай посмотрим ссадины на твоей спине и левой ноге. Не удивлюсь, если и они зажили!

На следующий день Дилан с Тристаном отправились в школу на такси. Когда машина остановилась у входа, Дилан выбралась из нее самостоятельно. Пока Тристан обегал такси, чтобы вручить ей костыли, пришлось подождать, опираясь на дверцу. Этого оказалось достаточно, чтобы девушка заулыбалась бетонной махине школы.

Она вполне могла передвигаться по лестницам, но Тристан настоял, что они поедут на лифте. Странно, но теперь кабина показалась еще теснее: возможно потому, что каждое потряхивание отдавалась в ее ноге.

– Ненавижу эту штуковину! Каждый раз мне кажется, что этот лифт вот-вот сломается и мы навсегда останемся внутри. Или что кабель перетрется и мы загремим вниз навстречу погибели.

– Тут лететь всего-то три этажа, – возразил Тристан. – Так уж и загремим.

– Хватит, чтобы умереть, – язвительно заметила Дилан.

– А знаешь что, – сказал Тристан, придвигаясь поближе. К удивлению Дилан, он бросил на пол оба их рюкзака и склонился ближе, зажимая ее между собой и стеной. – Давай я тебя отвлеку.

Она открыла рот, чтобы ответить, и тут Тристан воспользовался моментом, накрыл ее губы своими. Дилан удивленно пикнула – они же стояли в школьном лифте! Но угроза быть застигнутыми врасплох не остановила ее. Тристан не целовал ее с тех пор, как они покинули пустошь. То есть не целовал по-настоящему . Он говорил, что она еще слишком слаба, что ей надо сначала поправиться. Ее это приводило в бешенство, но теперь она поняла, что ожидания того стоили: никакие силы в мире не могли их остановить. Кроме, пожалуй, потребности в кислороде.

Ловя ртом воздух, Дилан прервала поцелуй. Откинув голову на стену лифта, попыталась утихомирить колотящееся сердце.

– Вот видишь, – прошептал Тристан ей в ухо. – Вот и время прошло незаметно.

Дилан сдавленно рассмеялась; смех перешел в короткий счастливый вздох. Напоследок Тристан одарил ее целомудренным чмоком в щеку, а потом подобрал с пола костыли – Дилан уронила их – и протянул ей. В коридор он шагнул с самым невозмутимым видом, ничем не выдав, что поцелуй потряс его так же, как и ее саму, – разве что радостно подмигнул, прежде чем расчистить дорогу сквозь толпу.

Даже мысли о сдвоенном уроке химии с Несчастным Монктоном не могли испортить Дилан настроение. Когда они добрались до лаборатории Монктона – ею служила времянка, – учителя не было на месте. Такое случалось нередко. А вот чего раньше не было – так это взволнованного гудения. Дилан помедлила на пороге, в замешательстве разглядывая оживленные лица.

– Что тут происходит? – спросила она Мари Каммингс, которая одна из всех не участвовала в суматохе, что царила в классе.